За дверью послышалась мышиная возня.
Антонов недоверчиво посмотрел на дверь, потом на секретаршу.
— Они что, здесь? — втянув шею, прошептал шеф.
— Здесь, — кивнула головой Лукерья Петровна. — А где ж им быть?! Мы ж их еще не разместили…
Антонов с шумом выдохнул, с грохотом отодвинул стул, по-медвежьи прошагал к двери и демонстративно закрыл дверь на ключ. Вовремя. Спустя мгновение кто-то несмело дернул за ручку.
Антонов опять сел за стол:
— Ну, ладно, давай, — глянул он на Лукерью Петровну.
Лукерья Петровна будто ждала этого взгляда и этой команды. Перед ней откуда-то появилась папочки и бумажечки. Папка раскрылась, бумажечек стало еще больше, Лукерья Петровна с удовольствием их оглядела. Было видно, что, пока её шеф был занят метанием копий и молний, она занималась практическими делами. Узнала количество прибывших музыкантов, их пол, инструментальный состав, оказалось, был какой-то перекос в сторону саксофонистов, скрипка оказалась всего одна, странно. Скорее всего, оркестр ехал не целиком, а группами, не очень понятно, что теперь с этим делать… Прилежная Лукерья Петровна зачем-то даже узнала, какие у них были гастрономические причуды. Контрабандист оказался кровожадным любителем бифштекса, а один трубач — вегетарианцем, да не абы каким, потреблял только опавшие с веток плоды, и откуда у него только силы брались дудеть? Достав последнюю бумажку из синей папки, секретарша доложила, что один саксофонист нетрадиционной ориентации.
— Это как? — заинтересовался Антонов.
— Ну, понимаете, у них там любовь проявляется в совершенно разнообразных формах, — начала объяснять, как сама поняла, Лукерья Петровна. — Я наводила справки… Это когда мужчина мужчине цветы дарит, конфеты, всеми доступными способами делает приятные для него вещи, ну, еще они стараются больше времени проводить вместе, иногда живут вместе…
— А-а-а, — протянул Антонов. — Так это все мужики, которые у нас по двое расселены…
— Нет-нет-нет, — поспешила возразить Лукерья Петровна. — Это совсем другое…
Антонов строго посмотрел на помощницу: ну, все было хорошо в Лукерье Петровне, но зачем сейчас-то было забивать ему голову всякой ерундой?!
Лукерья Петровна поняла взгляд шефа, извиняющимся движением опять засунула бумажечку в синюю папочку. «Кто ж его знает, — про себя подумала женщина. — Это у нас тут сведения эти всем до лампочки, а у них там каждый такой вот голубчик гордится этой своей ориентацией, чуть не на бронетранспортер готов влезть, повесив на шею табличку: я, дескать, такой-то, люблю дарить парням мороженое и конфеты. Ищу пару! Гей, дру̀ги!»
