Последующий час пополнил мои знания о жизни новым образчиком дядиного мировоззрения. Некогда, сказал он, усевшись за стол и грустно подперев щёку рукой, великие умы человечества, братья Люмьеры (?) изобрели уникальную вещь — телефонный аппарат; предназначением его было — быстро и без затруднений передавать информацию из одной точки пространства в другую, удаленную на тысячи, даже миллиарды километров. И как же они, наверное, переворачиваются теперь в гробу, видя с небес (?!), до чего кощунственно и бездарно используется их детище!
Сказав так, он встал, шагнул к маме и подергал её за плечо. Та рассеянно покивала. Тут с дядей произошло что-то страшное: мгновенно окрасившись в цвет собственных волос, он странно улыбнулся, ощерил зубы (впервые я заметила, что двух-трёх — по бокам — не хватает) … и вдруг как завизжит — слюна аж во все стороны брызнула: — Да сколько ж можно трепаться!.. Сколько ж можно трепаться?!.. Сколько ж можно трепаться?!!! — Эта истерика привела лишь к тому, что дядю изгнали из гостиной, захлопнув дверь за его спиной так, что на ковёр посыпалась штукатурка (дом наш старый, сталинский и давно нуждается в капремонте!). Сквозь узкий, давно осиротевший кошачий лаз, ещё во времена оны прорезанный в каждой двери кем-то из полувыдуманных, знакомых мне лишь по старым пожелтевшим фото усатых отцовских предков, вновь пополз омерзительный запах «Пегаса»; а я думала: удивительно, до чего он стал вздорный. Раньше он себе такого не позволял…
Бдзы-ынь! — стоило подругам распрощаться, как «уникальная вещь», точно издеваясь, заголосила вновь. Мама вздрогнула и потёрла измученное ухо:
— Але?.. — со вздохом сказала она, — да?.. Какой ещё Гарри?.. А, это ты, Игорёк…
— Ну я же говорил!!! — раздался в прихожей горестный, рыдающий вопль, и в следующий миг дядя с грохотом влетел в гостиную, едва не сорвав дверь с петель; но сокровище было уже в моих руках и оттуда слышался незнакомый, взрослый и вместе с тем страшно родной голос:
— Привет, Юлька! Как жизнь?.. Как жизнь, спрашиваю?..
Я и хотела бы толком ответить, да не могла: как раз в эту секунду Оскар Ильич, изловчившись, ухватился за низ трубки, и мне удалось отстоять её, лишь заехав дяде рукой по носу.
— Я чего звоню-то, — весело объяснял Гарри, — тут у нас книги остались, я забыл Ильичу в сумку сунуть; может, подъедешь завтра, заберёшь?.. Заодно и повидаемся, а то я утром и не разглядел тебя толком… Дорогу ещё не забыла?..
