— Нет, сударь, — ответил он. — Я с рассвета на своем боевом посту, — при этих словах трактирщик расплылся в улыбке, обнажая щербатый рот, — но Вашего мальчика не видел. Нет, сударь.
— Понятно, — протянул Ахальо, барабаня пальцами по столешнице. Он немного подумал и добавил: — А Вы не видели вчерашнюю парочку? Тех, что сидели в углу? Один из них еще подошел ко мне, и я его послал на хрен? Видели? Когда?
Трактирщик закатил глаза и сделал вид, что думает.
— Если я не ошибаюсь, сударь, то совсем рано, я только проснулся, они уже седлали своих животных.
— И? — вопросительно посмотрел на трактирщика Ахальо.
В нем боролись два чувства: терпеливо выслушать здоровяка или набить ему морду, чтобы хоть как-то ускорить его мыслительный и вербальный процесс. В конце концов разум возобладал над эмоциями. Трактирщик еще помолчал некоторое время, видимо обдумывая, что и как сказать, и, наконец, выдавил:
— Я не уверен, сударь, — начал он, — но, по-моему, поклажи у них со вчерашнего дня увеличилось. По крайней мере, когда они въехали вчера днем, у них не было огромного серого мешка поперек гнедой животины.
— Гады, — коротко ответил Ахальо и добавил: — Тогда можно мне завтрак и… хотя нет, только завтрак. Кстати, сколько я Вам должен?
Покончив с завтраком, Ахальо развалился на кровати и закурил. Пуская в потолок кольца дыма, он предался логическим размышлениям, что с ним происходило не так уж и часто.
Мальчика украли, это факт. Это были вчерашние отморозки — тоже факт. Куда они уехали? Неизвестно. Увы, но и это факт. Может ли он найти мальца? Может, если починит ковер. Но после беглого осмотра шерстяного изделия Ахальо понял, что ковер починке не подлежит и уже вряд ли сможет летать, а следовательно, задача по поиску мальчика существенно усложнялась. Да и вообще он обещал доставить мальца до дома, но никак не обеспечивать его безопасность. А раз его украли, то тут возникают обстоятельства непреодолимой силы, так называемый форс-мажор, как любят говорить некоторые законники. Значит, это в некотором роде снимает определенные обязанности с него, Ахальо. А коли так, то он умывает руки и пытается устроить свою и без того нелегкую судьбу.
Немного успокоив себя этими размышлениями, чародей встал с кровати, бросил на пол и растоптал окурок, после чего собрал все вещи и вышел из комнаты, тихонько затворив за собой дверь.
