Однако если она согласится стать его наложницей, то пойдет против всего, во что верит; и, если одна мысль об этом ей так неприятна, целая жизнь в этом качестве будет невыносимой. К тому же она была не создана для секретов — она хотела рассказать об их любви всему свету, а не сливаться с фоном.
Нет, Габи не собиралась становиться его наложницей. Но двери спальни все равно звали ее.
«Установи границы», — зазвучали у нее в голове давние слова Алима. Делай только то, что готова делать. Что тебя устраивает…
Габи знала, чего она хочет.
Она нашла ручку и бумагу и написала три коротких слова: «Спасибо, но нет».
Она не станет содержанкой. Не станет как Флер, которой платят бриллиантами, у которой есть все, кроме уважения.
Потом она разделась и обнаженной прошла к закрытым дверям спальни.
Она не станет плакать, не станет мученицей. Делая последние шаги, Габи знала, чего хочет.
Габи вступила в темноту. Воздух был полон сладких ароматов, но к ним примешивались уже знакомые мускусные нотки запаха Алима, будившие в ней возбуждение по мере приближения к кровати.
— Что тебя задержало? — спросил он.
— Мысли.
— О чем?
— О том, что я не стану твоей фавориткой.
— Тогда почему ты здесь? — спросил Алим, оглаживая ее обнаженное тело.
— Я буду твоей любовницей, — сообщила Габи, вставая на колени и целуя его грудь. — Порой я буду твоей любовницей в пустыне или в Риме. — Когда-то она была застенчивой, но сейчас хотела попробовать на вкус каждый сантиметр его тела. Опускаясь горячими поцелуями по его животу, Габи объясняла свои правила: — Но мне не нужны твои бриллианты. Я ничем тебе не обязана.
В темноте ей не была видна улыбка Алима, которому нравилось, что она ему противостоит.
— Но я хочу получить контракт на организацию твоей свадьбы, — заявила Габи и выдохнула на его влажную кожу. Алим впился в ее бедро. — И в день твоей свадьбы ты будешь смотреть на меня и видеть то, с чем прощаешься. Потому что когда ты выберешь невесту, я перестану быть твоей любовницей.
Она взяла его глубоко в рот; пальцы Алима погрузились в ее волосы, бедра приподнялись навстречу удовольствию от неумелого, но жадного рта и жара ее языка.
Габи не закончила школу, не знала законов его страны. Но Алим знал, что она так же умна и сильна, как он сам.
Он подтянул ее к себе для поцелуя. А потом заставил ее опуститься на его твердый член.
Ощущение его твердости внутри приносило бесконечное облегчение. Алим держал ее за бедра, пока они искали ритм. Когда они были вместе, Габи чувствовала себя счастливой.
