— На этом все. — Алим отпустил Виолетту и попытался разобраться со скопившейся перепиской. Но далеко дело не пошло.
Прошли месяцы с тех пор, как он видел Габи, но его чувства не угасли. Напротив, они усилились. Тем более что, несмотря на давление отца и старейшин, Алим не был ни на шаг ближе к свадьбе. Его мысли были в Риме, а не в Зетлехане, где ему самое место.
Он вспоминал дни в «Гранде Лючии», которые нравились ему больше всего. То, как Габи приезжала рано утром и как в течение дня становилась все более встревоженной. А потом, в разгаре свадебного приема, успокаивалась и наблюдала за шоу, которое сама спланировала.
Алим скучал по ней.
Не по прежней жизни плейбоя, а по маленьким моментам, которые теперь давно миновали, — как он входил в бронзовые двери и видел Габи в ложе вместе с Марианной. Как радовался, что скоро в отеле опять будет свадьба, и возможность снова ее увидеть приносила ему больше удовольствия, чем он осознавал. Запах цветов из бального зала, где Габи руководила бронзовыми тележками, нагруженными подарками…
Она делала проведенное в отеле время лучше.
Алим сделал все возможное, чтобы разорвать все связи с Римом, однако казалось, что там осталось его сердце.
Он поднял голову, когда в открытую дверь кабинета постучала его мать.
— Не сейчас, — сказал Алим.
— Сейчас, — возразила Рина, входя. — Как ты, Алим?
Он не стал лгать и притворяться, что все хорошо, только пожал плечами.
— Пытаюсь завершить контракты по «Гранде Лючии». Возможно, мне придется слетать в Италию.
— Когда?
— Скоро.
Он знал, что если поедет туда в выходные, то искушение неизбежно, но ему необходимо было увидеть Габи.
— Я только что встречалась за завтраком с твоим отцом. Он считает, что свадьба взбодрит Ясмин.
— Я не собираюсь жениться, чтобы поднять сестре настроение.
— А твое настроение, Алим? — сказала Рина. — Ты несчастлив.
— Нет, — признал он. — Но мне не нужно быть счастливым, чтобы делать свою работу. — А работы было много. Поэтому он жестом пригласил мать садиться. — Скоро тридцатый день рождения Калеба…
Но мать пришла не для этого.
— Я беспокоюсь, Алим. Я думала, что дома ты станешь счастливым, но прошло уже много месяцев…
— Я люблю свою страну.
— Но ты не ищешь того, что привязало бы тебя к ней.
— Ты имеешь в виду жену? — Все разговоры сводились к этому. — Жена не решит проблему.
— Тогда расскажи мне, в чем проблема.
— Нет.
Алим не делился своими мыслями, и тем более чувствами, с другими. До недавнего времени он отказывался даже в них разбираться. Его жизнь держалась на обязательствах и работе, на логическом подходе к проблемам.
