— Мама поступила в университет, но ей пришлось отказаться от учебы, чтобы воспитывать меня.
— Ты не виновата, что она не воплотила свои мечты.
— Но кажется, что виновата. Если бы я не родилась…
— То у нее нашлись бы другие причины не следовать мечтам.
— Ты жестокий, — сказала Габи.
— Может, и так, — признал Алим и улыбнулся навстречу ее взгляду.
— Ты всегда такой прямолинейный?
— Всегда.
Теперь улыбнулась Габи.
— Значит, ты мечтала заниматься организацией свадеб? — спросил Алим.
Габи кивнула. Она рассказывала, как играла в детстве и как рассердила маму историей с мукой и сахаром.
— Я собирала в парке цветы для букетов и целыми днями старалась все сделать идеально. — Она задумалась на секунду. — Я так переживала из-за этой свадьбы, ее делали настолько второпях… Но когда я увидела танец Джеймса и Моны, то поняла, что у них все будет хорошо.
— Откуда ты это знаешь?
— Это видно, — сказала Габи. — Она сложная невеста, но вместе они выглядят такими счастливыми.
Ему было приятно это слышать, потому что Алим желал своему брату счастья.
Для себя он не искал того же. Алим не верил в счастливые браки. Его воспитывали с пониманием, что брак — это деловое решение и долг и что счастье нужно искать в другом месте.
Конечно, в жизни Джеймса все было иначе — ему не нужно было нести бремя роли наследника султана.
Сейчас Алим был готов признать, что порой это бремя было тяжелым.
Ночь шла к концу, но они не думали о сне; они лежали рядом и разговаривали. Габи рисовала кончиками пальцев круги у него на груди.
Все это расслабляло Алима, и немного заводило. Ему нравилось любопытство, с которым она изучала его тело. И он улыбался, когда она жаловалась на Бернадетту и на то, как трудно было организовать эту свадьбу. Но потом Габи переступила черту.
— Платит мама жениха.
— Габи! — укорил он.
— Что?
Алим планировал предложить ей высокую позицию в отеле; но она разбрасывалась конфиденциальной информацией, как конфетти.
— Нельзя обсуждать такие вещи.
— Ой, да ладно, — сказала Габи. — Я не болтаю об этом в баре, я в постели с начальником. И платит она тебе, так что ты уже это знаешь.
А потом она улыбнулась, словно засияла радуга, и Алим не мог не улыбнуться в ответ.
— Хорошо, — сдался он и притянул ее так, чтобы она уложила голову ему на грудь.
— Но это странно, — сказала Габи, скорее размышляя вслух — это было так естественно, когда Алим перебирал ее волосы. — Обычно платят родители невесты, или обе стороны пополам…
