Эта масса вооруженных людей запрудила местность до самых городских домов. Местные мальчишки с любопытством прибегали посмотреть это человеческое наводнение. Взад и вперед мчавшиеся эстафеты обнаруживали образцовый, предусмотрительный порядок среди хаоса и беспорядка размещения и устройства квартир.
Но вот раскинулись палатки и зажглись огни. На ружьях, поставленных в козлы, лежали свернутые во всю длину знамена, как бы в колыбели из штыков. Дым направлялся прямо к облакам в тихом воздухе. Сдержанный звук голосов подымался вместе с ним над городом.
Здесь находится больше батальона, больше, чем бригада, может быть, дивизия, а, может быть, целая армия!..
И человек, сопровождавший детей, остановился, как вкопанный и изумленный зрелищем. Он даже не заметил вопросительных взглядов детей. Наконец он решился пройти сквозь эту живую стену людей, выступивших даже на шоссе.
— Проходить нельзя! — закричал ему часовой из артиллеристов, выставив перед ними наголо обнаженную саблю.
— Как нельзя проходить? Но если я возвращаюсь к себе? Я страсбургский житель и веду моих детей домой.
— Мне очень досадно, милый папочка, но уж такой отдан приказ. Парк расположен там, совсем близко, и дорога заграждена до ночи.
— О, нет опасности, товарищ, чтобы эти ребятишки заклепали пушку. Допустите меня пройти; уверяю вас, что приказ не может относиться к нам.
— Все возможно! Но я ничего не могу сделать. Вон идет офицер, спросите его, если хотите…
Офицер, на которого указал солдат, был как раз командир батальона. Он только что заметил двух миленьких задержанных детей, с удивлением смотревших на солдат. При нем находился капитан.
— Что там такое, часовой? — спросил он, узнав маленькие белокурые головки.
— Командир, вот гражданин, который хотел бы со своими ребятами возвратиться в город.
— Вы страсбуржец? — спросил офицер, обращаясь к незнакомцу. — Как вас зовут?
— Шульмейстер Карл-Людвиг, бакалейщик и торговец табаком на улице Де-ла-Месанж.
— Служили ли вы? Сколько вам лет?
— Мне тридцать пять лет, господин командир.
— Отчего вы мне не отвечаете, были ли вы солдатом?..
— Полковник Савари меня лично знает…
— Вы хотите сказать, что полковник Савари вас знал?..
— Разве он умер?
— Нет, он сделался дивизионным генералом, командиром полевых жандармов и начальником по служебным разведкам. Но вы мне все-таки не ответили.
— Нет, командир, я не был солдатом.
— Почему же? Вы с виду такой здоровяк?
— Я не французского происхождения.
