— Лаззеро, ты играл со мной, — тяжело сглотнула она.
— Я удовлетворял свое любопытство насчет взаимного влечения между нами. Мне хотелось узнать, что я почувствую. И ты тоже проявляла любопытство, — добавил он. — Но ты не хочешь признаваться, потому что намерена защищать себя, не подпуская никого близко и навешивая на меня ярлыки.
— Ты прав, черт подери, — взвилась Кьяра. — Лаззеро, я не хочу становиться твоим последним трофеем. Быть купленной за дорогую побрякушку. Идти у тебя на поводу и совершать еще более замысловатые цирковые трюки, чтобы потом оказаться в облаке пыли, когда во мне отпадет надобность. Знаем, проходили.
— Ты говоришь глупости.
— Ты сам сказал, что твои отношения длятся, покуда тебе интересно. Честно и откровенно.
Она пригвоздила Лаззеро его же высказыванием, и он не нашелся, что ответить.
— Считай, что свое любопытство я удовлетворила, — с вызовом бросила она. — Теперь в моем списке стоит галочка.
Нанеся сокрушительный удар по его самолюбию, Кьяра вернулась обратно в спальню.
Лаззеро молча последовал за ней и, войдя в гостевую ванную, включил холодный душ, чтобы немного остудить свое тело, до сих пор сходившее с ума после их с Кьярой слишком чувственных танцев.
Нужно сосредоточиться на главной цели, ради которой он приехал в Милан, иначе он сам окажется в облаке пыли.
Выйдя через какое-то время из ванной комнаты, Лаззеро бросил удрученный взгляд на такую большую и такую удобную кровать и очень удивился, обнаружив ее… пустой.
Что за чертовщина?
Кьяра крепко спала, свернувшись калачиком, на диване. Затаив дыхание, он смотрел на ее темные волосы, разметавшиеся на белоснежной подушке, и ее длинные, до неприличия роскошные ресницы.
Лаззеро раздраженно подумал, что она явно совершила контрольный выстрел. Что ж, она совсем не знала его, если думала, что он позволит ей спать на диване, несмотря на то что ему хотелось нормально выспаться после того, как он вздремнул пару часиков в самолете.
Он бесшумно пересек комнату, поднял Кьяру на руки и отнес ее на кровать. Она спала так крепко, что даже глазом не моргнула, когда перевернулась на живот и зарылась лицом в шелковую простыню. Лаззеро испытал настоящие муки, когда перед ним открылся вид ее потрясающих ягодиц в коротеньких шортиках.
Он тяжело сглотнул, вспомнив, какими они были на ощупь, когда он касался их на танцполе.
Лаззеро снова бросило в жар, и он, тихо выругавшись, поплелся к дивану.
Напрасно он пытался найти удобное положение, потому что стоило ему выпрямиться во весь рост, как его ноги свисали с края дивана, а когда он подгибал их, начинало ныть колено после застарелой баскетбольной травмы.
