Как только машина остановилась у гостиницы, Кьяра выскочила из нее и направилась в вестибюль, приводя Лаззеро в изумление тем, с какой легкостью она передвигалась на своих безумно высоких каблуках.
Они молча поднялись на третий этаж. Кьяра сбросила туфли в прихожей, стремительно пересекла гостиную и направилась в спальню. Лаззеро поймал ее за руку, когда она взялась за дверную ручку ванной комнаты.
— Кьяра, нам нужно поговорить.
— О чем? Лаззеро, ты прав. Это был всего лишь поцелуй. А сейчас, если ты не возражаешь, я хотела бы лечь спать. Я валюсь с ног от усталости. — Она с вызовом посмотрела на него. — Если, конечно, я свободна от своих служебных обязанностей.
Затем она вырвала руку из его ладони и скрылась в ванной, захлопнув дверь у него перед носом.
Он убеждал себя развернуться и уйти, но не мог сдвинуться с места.
Они оба знали, что в их поцелуе не было ничего наигранного. Они шли к нему очень долго, целый год, если быть точным, с тех самых пор, как Лаззеро переступил порог кофейни, где работала Кьяра, и застал ее в дурном расположении духа проклинающей кофемашину. Уже тогда их потянуло друг к другу. Это было очевидно. Оба были взрослыми людьми, так в чем же проблема, черт подери?
Кьяра, скорее всего, думала, что он играл с ней. Может, так оно и было с самого начала, до того, как они поцеловались.
Когда Лаззеро вышел из гардеробной, Кьяры в спальне не было. Она стояла на балконе, спиной к нему и явно до сих пор не остыла.
Он подошел к двери и замер на пороге. Лаззеро не учел, что она может переодеться ко сну. А следовало бы, потому что при виде ее пижамы кровь забурлила в его венах.
Простую маечку и шорты вряд ли можно назвать самой соблазнительной пижамой из всех, которые он видел, и они были не такими откровенными, как наряды большинства женщин на улицах Манхэттена. У Лаззеро пересохло во рту от того, как тонкий трикотаж облегал шикарное тело Кьяры.
Ему безумно хотелось прикоснуться к ней, поддаться соблазну, с которым он боролся весь вечер, но он не смел сделать и шага.
— Это был не просто поцелуй, — тихо сказал Лаззеро.
Кьяра тут же повернулась, и у него перехватило дыхание. Он зачарованно смотрел на ее чистое, без косметики лицо, надутые губки и гладкую золотистую кожу ее бесконечных ног.
— Этот поцелуй был потрясающим. И мы оба знаем это. Мне хотелось поцеловать тебя, как только я увидел тебя в этом платье сегодня вечером. Точнее, — хрипло признался он, — с того самого дня, когда я впервые увидел тебя в кафе. Кьяра, было бы глупо отрицать, что между нами что-то происходит.
