– Знатные у тебя предки, – прервал Василий Иванович воспоминания отвлекшегося от темы собутыльника. – Давай выпьем за твоих да моих, пусть им земля будет пухом.
Он привычно разлил водку по четверти стакана и подхватил вилкой соленый рыжик.
– Давай, по последней, – согласился Петр Александрович. – Третью бутылку убери, нам завтра рано вставать.
Василий Иванович с сожалением подкинул вынутую поллитровку, ловко поймал ее и убрал в сумку. Если бы не строгий намек начальника, он бы с удовольствием продолжил уничтожение алкоголя.
После этого, покачиваясь, вышел из кухни в столовую и побрел в комнату, где они жили втроем.
Петр Александрович вздохнул и принялся убирать следы пиршества. В голове после бутылки водки шумело изрядно, но все же он смог довести дело до конца и тоже отправился на боковую.
В комнате, где жила Лена Миронова, в это время дружно сопели девчонки. До того как заснуть, подружки шепотом сплетничали о прошедших танцах.
Сашку Петрова особо не обсуждали по причине того, что знали его как облупленного, зато Ило Вирке с языка у них не сходил. Больше всего девчонкам не понравилось, что тот предпочел им какую-то деревенскую красотку. И сейчас они наперебой критиковали ее, обзывая жирной и грудастой толстухой. Притом ни одна из них не призналась, что не отказалась бы иметь такую грудь сама. Но все сошлись на том, что танцы прошли замечательно и в следующий раз надо идти на них в прежнем составе.
Шли дни, жизнь в лагере вошла в привычную колею: зарядки, тренировки, дежурство по кухне, танцы. Но приезд двух женщин – Сашиной мамы и Татьяны Викторовны, жены Богданова – внес свежую струю в лагерную жизнь.
Уже через несколько минут после приезда с улицы раздался громкий крик. Выскочивший на знакомый голос Петр Александрович обнаружил свою жену около туалета.
– Это что за безобразие! – кричала та. – Вы тут антисанитарию жуткую развели! Петя, иди сюда, смотри, тут все говном заросло! Чтобы немедленно туалет был намыт и очки засыпаны хлоркой! Ты понял, начальник лагеря?
Муж растерянно стоял рядом и чесал лысоватую голову.
«А кто будет этот сральник мыть? – думал он. – Не детей же заставлять. Я тоже этим заниматься не собираюсь».
Его раздумья прервала жена.
– Ну что застыл, как статуй, неужели в деревне нет алкашек? Они тебе за бутылку туалет языком вылижут.
– Действительно! – просветлел лицом Петров. – Что-то я туплю.
Одновременно он представил себе, какое еще место может вылизать такая алкашка, но благоразумно выбросил эту мысль из головы.
