– Не знаю. – Фрейя придерживает руками развевающуюся юбку, ей кажется, что по сравнению с Гейл она одета слишком нарядно. – Думала, что кто-то, кого я знала, может быть где-то здесь. Кто-то, кого я давно не видела.
Гейл наклоняется, прижимая руку к уху:
– Кто?
– Никто. Так, глупость.
– Глупость – сажать все эти бобы, когда собираешься переезжать отсюда. – Молодые листья саженцев закрыты, словно руки, сложенные в молитве. Обдав их душем из лейки, она считает растения, а затем давит волокнистые ящики для посева семян.
– Ты была здесь на суперлуние?
– Конечно, была и пыталась уберечь свои овощи от людей. Осторожно! – Шипы крыжовника зацепились за юбку Фрейи, и Гейл наклоняется, чтобы отцепить ее. – Я не настаиваю, но мы могли бы поговорить в более теплом местечке. Чашечку чая? Или тебе нужно идти?
– Лучше в тепле, – она соглашается почти без колебаний и не жалеет о своем решении. Миролюбивое уединение Гейл, кажется, подходит к концу. Несколько других садоводов тоже кладут инструменты, потягиваются и прекращают свою работу. Посевы нужно оставить на время, чтобы они впитали влагу. Шагая по платформе, Фрейя замечает, как в нескольких словах рассказывает о Руби, девушка все еще хранит микроскопическую надежду на то, что приемная сестра сбежала сюда из современного Лондона. Удивительно, но Гейл живо ее поддерживает.
– Всякое может быть, – настаивает она. – Некоторые люди на самом деле сливаются с местным окружением… у нас, должно быть, живет множество пропавших без вести.
К тому моменту, когда они ступают на брусчатку, силы Фрейи окончательно восстанавливаются, энергичная болтовня ее спутницы двигает их вперед. Вернувшись в туристический район, Гейл останавливает молодого человека и описывает ему Руби, но в ответ он лишь пожимает плечами. Есть нечто особенное в том, что проблему Фрейи воспринимают всерьез. Ей так и хочется схватить Гейл за руку и сказать:
– Не беспокойся так, правда, – хотя этот порыв не имеет никакого смысла. Конечно, девушке хочется найти Руби, если это вообще возможно. Как бы то ни было, Фрейя чувствует благодарность, когда они останавливаются в задней части магазина пряжи и затем выдвигают стулья на крошечной кухне. Спутница наливает мутное пиво из бутылки, на которой нет ни единого опознавательного знака.
– А вот и чай, – усмехается женщина, наполняя бокал Фрейи до самых краев. Они сидят за пределами суматохи и шума, Гейл крутит в руках свой напиток и объясняет, что привело ее в Медиэвиль: прежде она работала в городе в удушающих банковских системах, пока не перегорела и не сошла с
