В палате находился профессор Ранцев. Он со своим экспериментальным препаратом уже вывернул заведующему отделения ДНК наизнанку. Как услышал про этот случай, так сразу и насел — якобы Данченко все равно уже терять нечего, мы можем даже не документировать прием препарата и прочий бред, но Константин Георгиевич в решении был уверен: лекарство, не прошедшее клинических исследований, в его отделении использоваться не будет. Ранцев тут уже больше месяца обитает, собирает данные для своей научной работы, и ему всячески содействуют. Если когда-нибудь, лет через триста, он изобретет лекарство, способное излечивать от этого страшного недуга, то моральные издержки медперсонала, связанные с необходимостью терпеть его общество, можно в расчет не брать. Но на данный момент он раздражал невероятно.
— Ко… Константин Георгиевич, — тут же раздался слабый голос больной, после чего очередной кашель. Данченко уже была в курсе всей ситуации, но переносила все так стойко, насколько это вообще возможно. — Евгений Вла… Владимирович сказал, что у него есть непроверенный препарат. И я бы хотела…
— Нет, — Константин Георгиевич перебил и посмотрел гневно на профессора Ранцева. Знает ведь, гад ползучий, его мнение на этот счет! Врач тщательно ознакомился с исследованиями, и стало понятно, что скорее припарки из подорожника или экстрасенсы способны помочь, чем лекарство на той стадии разработки, в которой оно сейчас. — Вы не понимаете. Препарат еще не прошел клинических…
— Но мне нечего терять! — слабо, но настойчиво продолжила женщина.
— Вы теряете время. Например, ваша дочь…
Она сжала губы и все-таки сдержала слезы.
— Мне не с кем ее оставить. Нет… родственников.
— Для этого есть специальные органы. Вы должны понимать, что ребенку не место в больничном коридоре. За ней присмотрели медсестры, но… вы и сами все понимаете.
Она снова раскашлялась, прижимая платок ко рту.
— Пожалуйста, один день. Пусть она побудет со мной до завтра. Завтра я позвоню в опеку…
Константин Георгиевич посчитал, что иногда цинизм может и подождать, поэтому ответил:
— Хорошо, но только до завтра. Распоряжусь, чтобы в палату принесли кушетку.
— Спасибо, — на нее было тяжело смотреть и еще тяжелее слушать ее слабую и медленную речь. — И еще я договорилась с медсестрой, она съездит с Юлей домой — привезет нужные вещи, деньги и одежду. Я ведь даже телефон не захватила, надо предупредить на работе…
— Хорошо. Если вы говорите о Татьяне, то вполне можете ей доверять.
