Постепенно выявлялись и другие качества А. В. Лапшова, не всегда и во всем принимавшиеся как надо. Был он слишком эмоционален и горяч, порой не мог себя сдерживать, взрываясь по нестоящим поводам. Действовал иногда чересчур прямолинейно и слишком подчиняясь чувству. Стремясь быть всегда впереди, он мог безрассудно броситься в атаку во главе батальона и даже роты.
Вспоминаются ходившие в штабе дивизии разговоры, будто бы начальнику штаба армии по какому-то случаю пришлось напомнить Лапшову: «Ведь вы дивизией командуете, Афанасий Васильевич, а не батальоном!» Но подобный тип отчаянно смелого командира всегда импонирует солдатам.
По странному совпадению саперам и при атаках Большой Вишеры пришлось взаимодействовать с батальоном капитана Закирова. На этот раз я встретил его на КП Лапшова, куда комбата принесли на носилках. Автоматной очередью у него были перебиты обе ноги. Несмотря на изрядную потерю крови (врач не разрешил тогда излишние разговоры с раненым), капитан сохранял бодрое, боевое настроение, но жаловался на слабую поддержку стрелков артиллерийским огнем.
Лапшов был озабочен и малоразговорчив. «Вот, черт возьми, что получается!» — встретил он меня своей обычной приговоркой, жалуясь на ход дел. Все же наконец был предпринят маневр по охвату Большой Вишеры с юга. Один полк, усиленный саперной ротой и орудиями дивизионной артиллерии, перед рассветом перешел речку Большая Вишерка и углубился в лес. Не встретив поначалу серьезного сопротивления, стрелки и саперы начали быстро продвигаться в северо-западном, а затем в северном направлении.
Одновременно наступавшая справа от нас 111-я стрелковая дивизия полковника С. В. Рогинского создала для противника угрозу обхода Большой Вишеры с севера. Опасаясь окружения, враг оставил поселок и отошел на Гряды. Таким образом, повторилась история, имевшая место в Малой Вишере: окружить и полностью разгромить противника нам не удалось и на этот раз. Произошло это и в третий раз, неделю-другую спустя, когда противник, упорно оборонявшийся в поселке Гряды и будучи почти полностью окруженным, собрался в кулак и, смяв оседлавший дорогу на выходе из поселка стрелковый батальон, ушел на Дубцы и далее на Чудово.
Части и подразделения дивизии всех родов оружия — стрелки, артиллеристы, саперы — вели себя в этих боях достойно и, несмотря на потери, смело шли на врага, не проявляя малодушия или нерешительности. И все же противнику удавалось, хотя и с большими потерями, уходить от полного разгрома. Наша нерешительность в маневрировании, недостаточность сил, выделяемых для охвата и обхода, и, наконец, уже упоминавшаяся ограниченность средств для подавления огня противника были, по моему разумению, в этом главными причинами.
