Факарава
Главное было успеть в тот же день зайти на соседний большой атолл Факарава (36 миль). Шляться по ночам между атоллами Туамоту в мои планы не входило. Успели, потому что все для спуска на рифе приготовили с вечера и вся эта операция прошла без сучка и задоринки. После входа и выхода на Кауэхи, мы окончательно обнаглели и пошли на вход Факарава, неслишком озаботившись временем. А зря. Зайти-то мы зашли, но с переживаниями. Я заранее поставил винт в овердрайв, но на входе от нормальных 6.3 узлов при 1600 оборотах осталось только 1.8. Мы входили против течения в 4.5 узла. И опять-таки не в узлах дело. Я даже оборотов не стал прибавлять. Но что-же в этом проходе делалось! Стоячие волны по полтора метра, водовороты и водокрутилки, лодку бросает из стороны в сторону и рвет руль из рук, да еще и зверски качает. Вошли, конечно.
Факарава – большой атолл с населением 650 душ, аэропортом, причалом для небольших судов и местной администрацией. На Факарава два входа. Три дня мы стояли на севере атолла, далеко от входа, в закрытом от всех ветров и течений углу около деревни Ротоава, и еще три дня на юге, у самого прохода. Две разные жизни.
В первой жизни все было тихо и спокойно. Я лечил раны, полученные на рифе Кауэхи, Эли читал свою бесконечную электронную книжку на иврите, а Сергей листовал фотографии в лаптопах. Гуляли по деревне, покупали свежие багеты и зашли спросить как пойти на экскурсию на жемчужную ферму и сколько это стоит. Сказали, что бесплатно. Спросили как туда добраться. Сказали, что за нами приедут. Нам это все сразу не понравилось , но поехали. Все оказалось потрясающе интересно, и рассказ о том, как выращивают черный жемчуг – это отдельный сюжет. Посещение фермы подтвердило наши худшие опасения. Устроители экскурсий заманивают невинных мореплавателей в надежде, что те купят что-то из продукции фермы. И не ошибаются. Лучше бы мы туда не ездили.
Долго и с большим интересом снимали с Сергеем в Ротоавской церкви. Все, что там есть, или сделано из морских ракушек или богато декорировано ими: иконы, алтарь, люстры, гирлянды, венки на деревянных резных фигурах святых, надписи и настенные узоры – от крошечных ракушек в потолочных гирляндах до больших перламутровых чаш на тумбах у входной двери.
А потом мы пошли на юг в навигационном канале вдоль восточного берега лагуны. Канал 200 метров шириной, но все коралловые рифы по дороге обставлены бакенами и мы шли в основном под парусами. Шесть часов по пять узлов между прочим. В одной лагуне. Вот так вот мы шли и шли, и я подумал, что наверное все-таки можно как –то понять и даже объяснить магию атолла. Все мы знаем, что участки земной коры опускались и поднимались. Но знаем умозрительно. А тут вот он этот риф, рядом – живой ( в буквальном смысле слова) свидетель, что там, где сейчас идет лодка, когда-то была твердь. Узенькая полоска рифа молча напоминает: « Я стерегу границу острова. Остров был большой – тысяча квадратных километров. Но он утонул. Остался только я – Риф.»
