Глаза ее куклы | страница 7



— Вот бы достать что-то такое… чтобы Колька прикурил, а оно как бабахнет!.. Мигом отучился бы! — принималась фантазировать Наташа.

Все детство, сколько она себя помнила, Колька сердился на них, а порой даже отвешивал обеим звонкие затрещины… Так было до одного дня на речке, когда все вдруг изменилось, а Наташка поняла, что внезапно выросла. Но даже после этого Коля все равно звал ее маленькой. И вот теперь привез ей с фронта в подарок трофейную куклу.

— Это для моей маленькой! — сказал он, протягивая невероятную фарфоровую леди.

Эта кукла была самым красивым, что Наташа когда-либо видела в жизни. Белое румяное личико игрушечной барышни казалось утонченно-прекрасным. Что уж говорить о ярких сапфировых глазах, изящном носике и надутых ярких губках. У куклы были, кажется, настоящие, очень мягкие, светлые локоны, а ее платье стоило, наверное, столько, сколько весь гардероб самой Наташи. Впрочем, Наташа сомневалась, можно ли за весь ее гардероб купить одно такое кукольное платьице.

Если бы в их крохотной комнатке появился турецкий султан или сам товарищ Сталин, это не показалось бы Наташе более чудесным, чем появление красавицы-куклы.

Даже прикоснуться к фарфоровой барышне она решилась не сразу, а когда решилась, задержала дыхание, словно входила в холодную реку.

— Как ее зовут? — обмирая, спросила Наташа у Коли.

Он улыбнулся.

— Придумай ей какое-нибудь имя. Хочешь, будет Зоей?

Наташа даже рассмеялась. Ну почему мужчины такие недогадливые? Разве могут такую барышню звать Зоей или Наташей? С первого взгляда понятно же, что у нее должно быть совершенно особенное и прекрасное имя.

— Ее должны звать как барышню, — смутившись, проговорила Наташа, едва осмелившись провести пальцем по безупречной румяной щечке куклы. — Я… не знаю, я нигде не была…

Коля обнял ее за плечи и поцеловал в макушку.

— Маленькая моя… Какая же ты у меня маленькая!.. Ну хорошо, пусть ее будут звать… Гретхен.

— Гретхен… — нараспев повторила Наташа.

И с тех пор Гретхен торжественно сидела на коробке с письмами, снисходительно глядя на скудную обстановку комнаты, словно королева, по недоразумению попавшая в приют для нищих.

Глава 2

Наше время, начало мая

Умывшись, я пошла ставить кофе, но когда снова заглянула в ванную, едва не вскрикнула от испуга: на белом мягком полотенце с серебристой окантовкой и вышитым цветком уродливо бурели пятна крови. Сердце тревожно замерло в груди, а висевшее напротив двери зеркало отразило бледное лицо, окруженное густыми каштановыми волосами. В полутьме казалось, что под глазами залегли густые тени.