Днем по озеру скользили солнечные блики, отталкиваясь от кристальной поверхности разноцветными брызгами, ночью здесь плавали звезды.
— Оно совсем как твои глаза, — повторял Стефан.
Целые дни они проводили вдвоем и иногда видели людей только за ужином, в небольшом ресторанчике, где аккуратная старушка-хозяйка сама принимала гостей и угощала их домашними блюдами, среди которых особо выделялись чудесные пироги.
— Кажется, я поправилась от такой жизни! — смеялась Моника, когда однажды вечером они, вернувшись из ресторана, поднялись на балкон выпить по стакану швейцарского «Пино Нуар», качество которого, по словам Стефана, значительно превосходило французские вина.
— А может, не от этого? — Стефан ласково проводил рукой по животу жены. — Хотя ты у меня сама еще ребенок. Даже в куклы играешь!
Куклу Моника, конечно, привезла с собой, ведь теперь они никогда не расставались.
— Это не кукла, — серьезно отвечала молодая женщина, — это мой маленький двойник. Видишь, у нее есть даже вот эта крохотная родинка на щеке! Ты когда-нибудь видел такое чудо?
— Мне не нравится этот мрачный кукольник. Он в тебя влюблен, — ответил Стефан, слегка нахмурившись. — От него можно ждать неприятностей.
— Да что он нам может сделать?! — отмахнулась Моника. — Ты же у меня такой умный, сильный, успешный!
Она отставила в сторону чуть запотевший бокал и ласково прижалась к мужу щекой.
— Твой отец никогда бы не отдал тебя мне, если бы это было не так, — ответил Стефан, приобнимая жену. — Но знаешь, когда мы вернемся, мне придется уделять много времени делам… Я тебе говорил… Нас ждет успех, ведь мы — избранные. Мы — великая нация, и вскоре во всем мире узнают, что такое настоящие арийцы, гордящиеся чистотой своей крови! Наш ребенок, когда он родится, станет самым счастливым. Он будет гордиться нами.
— Я знаю, — тихо ответила Моника.
Стефан отпил немного вина и тоже отставил бокал в сторону, чтобы обнять жену уже обеими руками.
Они стояли и целовались под светом далеких звезд и ласково взирающей на них луны. Казалось, что счастье будет длиться вечно… Не зря луну называют великой обманщицей.
Наше время, начало июля
Ник был ко мне очень внимателен и нежен, и, с одной стороны, я радовалась его заботе, а с другой — иногда мне вдруг казалось, что он обращается со мной, как с ребенком. Или скорее — как с капризным больным ребенком, от которого неизвестно что ожидать. Не понимаю, откуда в моей голове вообще взялись эти дикие мысли, но избавиться от них было сложно.
