— Тебя все время нет, — жаловалась Наташа слабым голосом, а руки у нее были словно ледышки. — Если я умру, только Гретхен это увидит.
— Что ты говоришь, маленькая! — сердился на жену Николай. — Не придумывай глупости. Мы с тобой и нашим малышом будем жить долго-долго и счастливо, вот увидишь.
— Мне страшно! Мне иногда так страшно, что я даже боюсь пошевелиться! — жаловалась Наташа, уткнувшись мокрым от слез лицом ему в плечо. — Сижу в темноте, и мне кажется, будто здесь есть кто-то еще. Надо сидеть тихо-тихо, почти не дышать, — тогда он меня не заметит.
— Маленькая! — Николай чувствовал, что его горло сжимает спазм. Перед его глазами прошло столько ужаса, что не дай бог никому, однако при виде растерянной, испуганной жены он готов был плакать. — Не бойся, моя родная, — он осторожно гладил ее по жестким спутанным волосам. — Я не дам тебя в обиду. А когда меня нет, тебя охраняет Гретхен. Ведь так?
— Так, — Наташа кивала.
— Выходит, бояться нечего?
Какое-то время жена молчала. Было слышно только шаги за стенкой, в комнате соседей.
— Я буду сильной, — в конце концов говорила она. — Ради нас. Ради тебя и нашего ребенка. Я не буду бояться…
Но через некоторое время приступ повторялся.
— С беременными так случается. У них свои причуды, — говорили Николаю, когда он пытался советоваться с бывалыми людьми. — Наберитесь терпения. Вот родит — и все пройдет.
Николай и сам надеялся, что именно так и случится. Роды оказались нелегкими. По странной прихоти Наташа взяла с собой в роддом куклу и, едва приходила в сознание, начинала ее искать.
Наконец спустя три дня она разродилась крупным здоровым мальчиком. Из родильного дома Николай забирал их втроем — Наташу, ребенка и куклу.
Мальчик много плакал, часто просыпался с громким криком, но хорошо ел и, очевидно, вцеплялся в жизнь изо всех своих силенок. Это ему было нужно, потому что мать его словно провалилась в иное измерение. После роддома Наташа почти не говорила с мужем, забывала покормить или перепеленать ребенка, и все чаще Николай видел у нее на руках вместо малыша Гретхен.
— И такое бывает, — объяснили Николаю соседки. — Она слишком натерпелась, бедняжка, вот пока и приходит в себя.
Он кивал, а пока договорился о помощи с полноватой добродушной Раисой, которая и приняла на себя все хлопоты по хозяйству, а вместе с ними — заботы о мальчике. Сына Николай назвал в честь своего отца — Борисом.
