Девушка протянула руку. На миг я усомнилась, но все же отдала ей свою работу. Вопреки опасениям ничего плохого не случилось. Девушка держала кукольную голову на раскрытой ладони осторожно, словно живую бабочку, и улыбалась.
— Я доделаю и подарю тебе, — пообещала я и, посмотрев на Линду, попросила: — Переведите, пожалуйста.
Линда перевела, и в глазах девушки вспыхнуло счастье. Но ни слова благодарности в ответ не прозвучало. Может быть, она немая?
— Она не разговаривает с незнакомыми, — нехотя ответила на мой вопрос Линда. — Но она подошла к вам. Значит, вы ей понравились.
Девушка застенчиво улыбнулась и осторожно протянула мне кукольную головку.
Ну вот, хоть кого-то здесь обрадовала, уже хорошо.
— Ужин! Мы опаздываем, — ахнула моя куратор, взглянув на часы.
Два часа прошли как единая минута.
— До свидания, — попрощалась я с девушкой в коляске, она не ответила, наклонила голову так, что волосы упали на лицо, и взглянула на меня из-за этого импровизированного занавеса — словно выглянула.
Мне стало ее ужасно жаль. Не представляю, как вообще работают врачи, ежечасно сталкиваясь с человеческой болью и бедой? Откуда у них берутся силы? Я посмотрела на сопровождающую девушку уже давно не молодую женщину. У нее было совершенно спокойное, отстраненное лицо и словно бы надпись на лбу: «Я несу свою службу». Очевидно, встречаются и такие.
Вернувшись к себе, я съела ужин. Тоже вполне приличный — овощной салат, какие-то рыбные биточки и картофель. Было даже сладкое — кусочек бисквита с прослойкой варенья и морс.
Знакомая работа оказала свой терапевтический эффект, я слегка успокоилась и снова обрела способность думать.
Как выбраться отсюда? Есть два варианта — поговорить с врачом, если он меня завтра примет. Если он не в сговоре с Ником, возможно, согласится меня выпустить. Если в сговоре, а это нужно иметь в виду, откажет под предлогом заботы о моем здоровье. Тогда переходим к плану «б». «Б» — значит бежать.
То, что на окнах нет решеток, плохой знак. Рамы не открываются, а стекло, вероятно, непробиваемое. Может, и сигнализация имеется. Наверняка имеется.
Не нужно рисковать, если они сочтут, что я смирилась, будет легче. Нужно действовать наверняка. Но как? Как?
Камеры… Тут везде, должно быть, камеры. Бог с ними, если удастся убежать. Но если кто-то следит за ними постоянно?
Что же делать? За сестринским постом, я видела его в коридоре, турникеты и дверь. У Линды есть карточка. Вот бы ее как-нибудь стащить. Как? Ударить куратора по голове, как показывают в боевиках? Не вариант. Может, я и чокнутая, но не могу ударить человека. Наверное, даже ради своей свободы. Просто рука не поднимется.
