Киф, ты свойский парень. Не раскрывайся. Он захочет влезть к тебе в душу. Не сближайся с ним.
Но ты с ним в приятелях.
Вот именно. Думаешь, почему я тебе все это говорю?
Он считает тебя лучшим другом.
Рэй посмотрел на меня ничего не выражающим взглядом.
В аналитических заметках я нашел информацию о Бретте Гаррете.
Вдруг Рэй встрепенулся.
Что за информация? – спросил он.
Тот самый исчезнувший бухгалтер, пояснил я.
Я знаю, кто такой Бретт Гаррет. Так что за информация?
Задавал слишком много вопросов. Мешал Хайдлю развернуться. Путал все карты.
Странный был парень, сказал Рэй. И что?
А потом он исчез.
Говорю же – странный.
Вот и Хайдль твердит примерно то же самое. Его слова о том, что Гаррет, возможно, найдется через двадцать лет в каком-нибудь тропическом лесу, были внесены в файл.
Рэй издал странный прерывистый звук, будто пытался что-то проглотить и в то же время подавить рвотный позыв; он списал это на пиво.
Поговаривали, будто его убрал Зигги, начал я.
Убил? Или что?
Заказал, пояснил я. Такие ходят слухи.
И ты на это повелся? Надо же, какой доверчивый, неожиданно вскинулся Рэй. Кто сказал тебе эту чушь? Зигги?
Говорю же тебе. Вычитал в аналитических заметках, полученных в издательстве.
Казалось, Рэй погрузился в раздумья об этой истории, а может, о чем-то другом, столь же далеком, сколь и близком, что занимало все его внимание и мысли.
Так ты веришь, что Хайдль мог зайти так далеко? – спросил я.
Рэй осушил стакан пива, налил еще, залпом выпил и уставился на меня глазами умирающего хомяка – точь-в-точь Хайдль.
Дело в том, что через некоторое время его бубнеж застревает у тебя в голове. И приобретает над тобой некую власть.
Из этих слов я понял, что Рэй, который на моей памяти никого и ничего не боялся, теперь чем-то напуган.
Пусть он и дальше бубнит – ничего ему не рассказывай, бери пример с меня. Ни слова насчет Сьюзи. Ни слова насчет Бо.
Я хотел пошутить, но передумал.
Не признавайся, что Сьюзи на сносях. Если Хайдль тебе позвонит, не давай ей трубку.
Рэй наблюдал, как в полупустом стакане, где смешалось пиво и ликер, закручивается пена. Пахло оттуда застарелым, зловонным дезодорантом. Быть может, Рэю вспомнились вздыбленные от ветра пенящиеся волны и страх перед морской стихией, которые чуть не погубили нас обоих в Бассовом проливе.
Он как паук, проговорил Рэй, изучая последствия шторма в своем стакане. Опутывает тебя с ног до головы своей паутиной. И никак из нее не выбраться. Меня это даже во сне преследует. Хайдль всего меня опутал… настоящий паук… его поганая серая паутина обволакивает меня полностью, я снова и снова пытаюсь ее разорвать, но ничего не выходит.
