Так прошло около часа, для Хайдля, вынужденного сосредоточиться, – промежуток времени, равный целой геологической эпохе. Встав из-за стола, он подошел к раздвижным стеклянным дверям, сопровождаемый разномастным и разношерстным кошачьим клубком.
Тут великолепный вид с холма, вот в той стороне, хочу тебе показать.
Как только Хайдль заговорил, кошки мягко заурчали – то ли в ожидании, то ли в предвкушении, то ли просто от голода.
Ты подумаешь, что у меня не все в порядке с головой, но здесь мне кажется, будто вся Австралия, сбегая с этого холма, распростерлась у моих ног.
Не желая ничего говорить, я не отрывался от рукописи. Хайдль со вздохом повернулся ко мне спиной и сказал стеклянным дверям, что неплохо бы сделать перерыв и прогуляться.
На склонах растут потрясающие эвкалипты «железная кора», сообщил он. Эта кора, падая на землю, обеспечивает азотом следующие поколения деревьев. Ты буквально слышишь, как образуются годовые кольца. Ты видишь, как небо поддерживают своими крыльями вороны-флейтисты – курравонги.
По моим сведениям, Зигги Хайдль не испытывал ни тяги, ни интереса к миру природы, и поэтому его импровизации, псевдонаучные и пародийно-поэтические, звучали вымученно. От прогулки я отказался, и он опять проявил удивительную покладистость, когда разговор вернулся к рукописи.
Мы поработали еще часа два-три. Для него такая выдержка была внове, и работа, можно сказать, шла не без приятности. Мы свели концы с концами – наконец-то, думал я, – наконец-то! Хайдль расслабился, а следом за ним и я.
Об отвратительной пантомиме убийства мы больше не заговаривали, и у меня возникло ощущение, что Хайдль и сам хочет выкинуть ее из головы как безумное проявление своего ужаса. Он откликался на все мои предложения, к чему я совершенно не привык, а в какой-то момент даже подошел к книжному шкафу и вернулся с забавными письмами от банкиров насчет добросовестности АОЧС, а кроме того, вручил мне засаленную брошюру на тему «горячих денег», чтобы я лучше понимал его рассуждения об отмывании капиталов.
До меня лишь позже дошло, что только сочетание интриг и удачи обусловило и события того дня, и последовавшие пертурбации. Предоставленный Рэю выходной, отъезд Долли к родне, чтобы, по совету Хайдля, «развеяться», запланированная на тот же день аудиторская конференция, где ожидалось его выступление, – являлось ли все это правдой? Он манипулировал и мной, вынудив приехать именно в тот день. Но не все было подконтрольно Хайдлю, и он, я уверен, это понимал. Затея оказалась рискованной, идея возникла спонтанно, в связи с отменой моего рейса, а в такие моменты он с особым удовлетворением подстраивал реальность под собственные нужды.
