Зачем? – удивился я.
Вот я спросил о том же. Для чего, говорю, на кой черт он нужен? Зигги стал бухтеть, что, мол, банкиры хотят его завалить, что ему теперь надо защищаться, да только это была чушь собачья.
Рэй был сильно расстроен очередной выходкой человека, склонного к театральным эффектам. Я спросил в лоб: что же произошло?
Дело было позавчера, ответил Рэй. Хайдль сказал, что должен по-быстрому переговорить с адвокатами, но в контору, если помнишь, мы вернулись только под вечер. Ни на какую встречу с адвокатами мы не ездили.
Я так и понял – еще до вашего ухода.
У Зигги оставалось одно дельце. Сперва он купил этот «Глок». Потом велел мне гнать в Бендиго. Но в часе езды от Мельбурна приказал свернуть на проселочную дорогу. Приехали мы в какие-то густые заросли. Остановились. Иди, говорит, за мной, и – шмыг в кусты. Продирались мы минут десять, а потом он и говорит: Рэй, я взял тебя с собой для того, чтобы ты меня убил.
Я было рассмеялся, но быстро замолчал. Рэй без улыбки смотрел на меня в упор.
Ну Зигги такой: Я не шучу. Будет лучше, если меня убьешь ты. Свой человек. Ты же мне приятель, говорит. Да так пакостно. Будто на поводке меня держит. Мой самый близкий приятель, говорит. И так далее, кучу дерьма наговорил… дескать, настоящие друзья выполняют такие просьбы не раздумывая, на то друзья и нужны, на самый крайний случай, для грязной работы.
Рэй подливал нам в пиво виски «Джек Дэниелс», отчего пиво приобретало тошнотворный привкус. Мы выпили и взяли еще. Я не знал, что сказать.
И разговор зашел о другом. Рэй сказал:
Он заставил меня потренироваться.
Что?
На случай его убийства. Из купленного ствола. Показал, как вставлять дуло в рот, под каким углом. Всякую такую хрень. Мол, если облажаться, полчерепа снесешь, но не убьешь.
Рэй направил указательный палец вверх и вставил себе в рот. А потом сдавленным голосом проговорил:
Если вот так, то получится лоботомия.
Он медленно опустил палец, не вынимая изо рта, но направил под углом к виску и верхнему краю уха.
А вот так правильно. Мне Хайдль показал. Вот таким, йопта, манером.
Он вытащил изо рта слюнявый палец и вытер о джинсы.
До меня впервые дошло, что за всеми разговорами о приключениях, о вертушках, о диких просторах мыса Йорк, об охоте с аборигенами на дюгоней Рэй не знает счастья, и его несчастливая жизнь мучительна в своей безысходности. А еще до меня дошло, что оба мы оказались не на своем месте.
Почему ты все это не бросишь? – спросил я. Он себе другого телохранителя найдет. А ты ему ничем не обязан.
