Но что же происходит, когда ты наконец понимаешь, что нет никакой такой штуки, которая называется «я»? Ты что, вдруг исчезаешь? Твоя личность лопается, как пузырь? Ты превращаешься в какого-то бездушного дзенского робота?
Ничего такого, конечно же, не происходит. Идея «я» разрушается, но то, на что эта бирка наклеивалась, никуда не девается. Просто ты понимаешь, что это было не самое удачное обозначение того, чем ты на самом деле являешься. Вот, что по этому поводу говорит Догэн: «Тот, кто обретает понимание, подобен отражению луны в воде; луна не намокает, и гладь воды не нарушена. Вся луна и всё небо отражаются в капле росы на травинке. Понимание не разрушает личности, как и луна не тонет в воде. Личность не скрывает понимания, как и росинка не скрывает неба и луны».
В общем, нет бывает так, что ты достигаешь какого-то великого просветления и от этого твоя душа исчезает. На самом деле твоя «душа» или «я», или что там ещё может быть, никогда и не существовали, кроме как в виде злосчастного концепта, доставляющего тебе немало неприятностей. Их не было и нет, так что и растворяться в «потоке просветления» просто нечему. Мой первый учитель дзен, Тим, похож на стэндап-комика; нынешний мой учитель, Гюдо Нисидзима, похож на бульдога. Никто из известных мне учителей дзен и близко не похож на робота. Вообще-то, их личности потвёрже, чем у многих — потому что у них меньше заблуждений на счёт того, чем же они на самом деле являются.
Но как же можно «забыть себя», как оставить эту идею своего «я»? Догэн говорит, что это происходит, когда ты «живёшь миллиардами дхарм». Другими словами, мы забываем наши идеи о себе, когда перестаём концентрироваться исключительно на собственных переживаниях мира и изучаем то, как мир переживает нас. И это не так уж невозможно, как может показаться. По сути, ты это делаешь постоянно.
Когда я в том подвале впервые за двадцать лет пытался воспроизвести наши старые песни, я играл свою партию, одновременно осознавая и то, как она вписывается в песню, и то, как она воспринимается остальными членами команды и сочетается с их партиями.
Когда я смотрю на тебя, а ты смотришь на меня, я переживаю твоё присутствие, а ты переживаешь моё, и это происходит одновременно. Когда я смотрю на тебя, ты не знаешь, о чём я думаю. И я понятия не имею, замечаешь ли ты, что у меня что-то прилипло к носу. Но моё переживание тебя реально, и это — неотъемлемая часть твоего переживания меня, как и наоборот. Заметь, мы ведём себя и даже думаем иначе, когда на нас смотрят. Может быть, если бы не твой взгляд, я бы уже отколупнул с носа то, что припло. Когда я замечаю, что Майки, наш барабанщик, жёстче отбивает сильную долю, то и я усиливаю эту же долю. И, конечно же, всё это идёт гораздо дальше. Это не столько мы проживаем происходящее, сколько всё происходящее с нами проживает нас. Буддист даже скажет, что ты проживаешь вот эту саму книгу в данный момент. А деньги, которые ты за неё заплатил, будут прожиты мной. За что тебе спасибо.
