Тиль понимал: это была их общая вина, о чем Белка тоже прекрасно знала и поэтому намеренно избегала общения. Она заставила мужчин своего рода переживать, терзаться угрызениями совести и на протяжении целых двенадцати лет наотрез отказывалась, разговаривать на эту щекотливую тему. А по-настоящему откликнулась только сейчас. Неожиданно отозвалась на нелепое прозвище Ходок, о котором владыка узнал совсем недавно. А потом с облегчением убедился, что и невестка уже порядком остыла. Быть может, не простила его вину, но хотя бы смирилась, потому что исправить действительно ничего не могла, а разрывать отношения с родом из-за того, что Таррэн оказался убедительнее, было глупо. Он выбрал сам. Открыл портал и, испросив у нее прощения через отца, ушел. Ради детей, спящих Траш и Каррашика… ради них ушел, пытаясь отыскать способ сохранить свою стаю. Ведь хмеры, хоть и живут долго, все же не бессмертны, как эльфы. А он не хотел их потерять, поэтому и ушел туда, откуда владыка Изиар когда-то призвал своих злобных демонов. В тот самый мир, который столько времени наводил на Лиару священный ужас. И до сих пор так и не вернулся.
Владыка Тирриниэль тяжело вздохнул:
— Прости меня, Бел. Я действительно виноват.
— Да, — глухо согласилась она.
— Я…
— Помолчи. Мне надо подумать, как объяснить. Молчи… пожалуйста. — Гончая устало опустилась на траву, а потом подняла на эльфа тяжелый взгляд, и люди поежились, вздрогнули от промелькнувшей там боли. — Я не злюсь на тебя за ту глупость с порталом. Точнее, я злюсь, конечно, но не настолько, чтобы взять меч и смахнуть твою голову с плеч. Я… просто ждал, что так случится, Тиль. Ждал и боялся, что за последние годы ты изменился слишком сильно, а потому не сможешь отстраниться от чувств, когда это действительно потребуется. Я знаю, как тяжело находиться со мной в такой близости. Особенно эльфам. Особенно тебе. За Лана, как ни странно, я почти не боюсь — он давно общается со мной, поэтому уже привык и усвоил, что можно, а что нет. За Картиса — тоже, потому что я когда-то доказал, что, хоть и моложе его в два раза, неплохо владею родовыми клинками и вполне способен его одолеть. Но ты, Тиль…
Владыка Л’аэртэ изумленно округлил глаза.
— Я проверял тебя несколько раз, — вздохнула Белка. — Не думай, что я не знаю, как ты ко мне относишься. Прошлое прошлым, но ты — моя семья, ради которой я на многое готов. Не думай, что я остался прежним и держу зло за изменение. Нет, Тиль, меня это больше не тревожит. Но я… хочешь — смейся, хочешь — нет… я сделал то, на что в другой ситуации никогда бы не решился. Ради Таррэна, ради твоего леса, ради Тира и Милле, я… тебя подставил.
