Много времени проходит,
Пока уксус перебродит.
— Уксус!.. Уксус уксусом, а человек человеком.
— Как бы не так! На свете немало людей еще позлее, чем уксус. Моя сестра, если ты сумеешь найти к ней подход, расположить к себе и приручить, непременно полюбит учение, а уж тогда все пойдет как по маслу. Представь себе, что ты вроде как конюх и тебе велят приучить к упряжи и к седлу норовистую кобылку. Что бы ты стал делать? Неужели бы отступился и сбежал?
Быстро взвесив все «за» и «против», я переменил решение. По всей видимости, неожиданное предложение однорукого — дело стоящее. Быть репетитором Деспы! Изо дня в день жить рядом с нею! Изучить ее привычки и характер! Не пожалеть усилий, чтобы переломить ее! Вывести на широкую дорогу. Зажечь в душе девушки желание учиться!..
Я напыжился, как индюк, и возомнил о себе настолько, что всерьез подумал — уж не дремлет ли во мне, кроме таланта писателя, еще и талант педагога?
— Я принимаю твое предложение, Филипаке. С радостью.
Это было правдой лишь наполовину. Я принимал предложение. Но безо всякой радости. Однако слово уже вылетело, и приходилось продолжать в том же духе:
— Я согласен, потому что, сам понимаешь, если все устроится с жильем и питаньем, то мне будет гораздо легче прожить в городе и пройти программу и за второй класс. За два года, стараясь изо всех сил, я мог бы закончить четыре класса. Потом отправился бы в Крайову, проучился бы там еще полгода и получил бы должность телеграфиста на железной дороге. А это уже верный заработок. Не знаю даже, как тебя и благодарить за твою заботу.
— Не торопись с благодарностями. Ведь не мне пришло в голову, что такой парень, как ты, мог бы наставить мою сестру на путь истинный. Это мамаша решила. После смерти отца мамаша — наш добрый гений, который думает обо всех и обо всем. Итак, дружище, к чему лишние слова? Могу я передать матери, что ты согласен?
— Можешь. И скажи еще, что я благодарю и целую руку.
— Э-э-э-э, да ты к тому же еще и подлиза. Постарайся поскорее исправиться, а не то я расторгну нашу сделку.
— …Не успев ее заключить?
Филипаке ушел, передал госпоже Арэпаш, что я согласен, вернулся, снова растянулся на нарах и вскоре захрапел. Я на цыпочках вышел из комнаты и тихонько прикрыл за собой дверь.
На дворе все еще тянулся проклятый день, доставивший мне столько волнений; однако и он шел на убыль. Жара спадала. Но воздух был по-прежнему раскален и пропитан густой, мелкой и въедливой пылью. Я решил прогуляться по городу. Почистил одежду и вышел из дому. Дошел до ворот. И вздохнул с облегчением, радуясь, что Корноухий не залаял, как в прошлый раз, не бросился на меня и не порвал на мне одежду. Я уже мысленно осенил себя крестом, благодаря судьбу, избавлявшую меня на сегодняшний день от новых бед. И тут меня окликнули. Я вздрогнул и замер в тревоге. Сердце у меня упало. Затем я обернулся, спешно соображая, зачем бы это я мог понадобиться. И увидел Деспу. Она, крадучись, шла за мной следом. Шла босиком, и я не услышал ее шагов.
