Сам Станку до четырнадцати лет не покидал ада принуждения, бедности, безграмотности.
Я пытливо вглядываюсь в него, любуюсь внешностью высокого, ладного шестидесятичетырехлетнего собрата по цеху. Он опрокидывает все утверждения о «голубой крови» и «белой кости». Крестьянин, научившийся грамоте в пятнадцать лет, ставший, как Горький, выдающимся писателем, может украсить «изысканнейшее» общество аристократов.
Постепенно отрывистая и скучная беседа моя со Станку становилась доверительнее и важнее для нас обоих. Барьер отчужденности рушится, когда встречаются люди одной цели, одного мировоззрения и одной профессии. Все мы, пишущие книги, работаем, где бы ни приходилось, наедине со своими мыслями, в таинственном и благостном мире творчества, созидания характеров, психологических портретов. Все мы пытаемся приобщить людей к тому, во что верим. Огромен мир чувств, исканий, находок, потерь, горестей и радостей писателя. Он должен знать и перечувствовать все, о чем рассказывает. Он никогда не бывает одинок — так велико, сложно и захватывающе невидимое для других его духовное хозяйство. Никогда восприятие окружающего не бывает сильнее, чем в мгновения первого знакомства. Помню, как один-единственный раз в Заполярье мне посчастливилось увидеть северное сияние. По сей день нередко передо мною встают столь же ярко россыпь самоцветов и витые золотые столбы на черном бархате неба.
Первая встреча и разговор со Станку о его творчестве, о классической и современной русской литературе, которую он любит, основательно знает и судит, прочувствовав, продумав по-особенному, остались в моей памяти навсегда. В те же дни я узнала немало других румынских писателей и осторожно прикоснулась к неведомой мне культуре. Понимала, что могу лишь внимательно слушать и смотреть. Нет ничего более вредного для самого писателя, чем наклеивать ярлыки, обычно свидетельства невежества, во время кратких поездок по иным странам. И свою-то родину часто не хватит жизни, чтобы до конца понять и оценить. Но отдельных людей в любом месте можно безошибочно принять и разумом и сердцем.
Биография писателя редко бывает несложной и гладкой. В бурях и борьбе, а не в слюдяной заводи формируются таланты. Страдание — подчас тот же огонь, на котором калятся булаты. Какими только трудными путями не шли к революции писатели? Алексей Толстой, да и многие иные тому примеры. Дарование крепнет в сомнениях, исканиях.
Еще до освобождения Румынии от фашистского ига поэт и журналист Захария Станку выступал со многими произведениями, всегда талантливыми и совершенно индивидуальными.
