– Это Валера Клюев, – Аристофан передал фотографию брату.
– Вот они какие – везунки! – Нафаня бережно принял снимок.
Мордовороты – Кибалда и Скальпель, в статусе «подчиненных Нафани» – отошли отлить.
– Вот они какие – везунки! – повторил Нафаня, бездумно глядя в чью-то харю за одиноким столиком. Харя принадлежала как раз предмету разговора. Клюев кушал гжельский винегрет и размышлял о том, чем же за него заплатить. Он тупо смотрел в свою тарелку, не видя ничего и никого вокруг.
Нафаня провёл сравнительный анализ обеих харь – на фотке и за одиноким столиком. И понял, что обе физии – это есть одно лицо. Брателло обратился к Аристофану за подтверждением, что тот и сделал. Теперь осталось пленить Клюева и предъявить его бомжу лично, для опознания. Хотя и так всё ясно… Инкассацию Михал Михалыча грохнули дезертиры. Вполне, что Клюев не мочил братву на Помойке. Зато он – стопудово один из дезертиров!
– Нафаня! Мне жалко Клюева! Отпусти его! – вдруг плаксиво попросил армеец.
– Аристофан! Если я не доставлю Клюева к Михал Михалычу – то он отрежет мне половое яйцо! – индифферентно возразил мафиоза.
– Я не хочу, чтобы ты потерял яйцо, – резюмировал армеец, вытирая «мокрые» глаза.
На том и порешили. Нафаня щёлкнул пальцами, и из сортира вернулись мордовороты с косой саженью в плечах, – Скальпель и Кибалда.
Спустя 14 секунд
К одинокому столику подгребли Андрюшкины и мордовороты.
– Твою маму… – Клюев неприлично уставился на братьев-близнецов. Гжельский винегрет был забыт.
– Приветсон, салага, – с пренебрежением сказал Андрюшкин в армейском мундире.
– Я отвезу тебя к Михал Михалычу, щенок. И он будет резать тебе половое яйцо, – беззаботно бросил Андрюшкин в албанском пиджаке.
Клюев вскочил с целью дать драпака. Мордовороты поймали Клюева на пике вскока и внушительно заломали. Интересная пятёрка направилась к выходу. У порога дорогу процессии преградил метрдотель Ханжа.
– Вы не заплатили за четыре килограмма еды и за два литра пунша, – изрек Ханжа, глядя на братьев как на говно. – А вы не заплатили за гжельский винегрет. – Метрдотель погрозил Клюеву скалкой.
– Слышь, перец, ты офонарел? – обомлел от метрдотельской наглости мафиоза.
– Не-а. Офонарели вы, ведь у вас на роже фонарь, – учтиво рассмеялся Ханжа.
Мордовороты знали толк в кабацких шутках и искренне заржали. Армеец глупо улыбнулся – не зная, как реагировать.
– Перец, мы из Мафии! А чувак, сожравший гжельский винегрет – наш пленник!
Кибалда и Скальпель приосанились. Армеец быстренько слинял, от греха.
