Клюев выбежал из подъезда, и бегом же припустил к метро. Спустился в подземный переход между улицами Таганская и Марксистская. Там он увидел пожилого нищего, рядом лежала шляпа и возвышался плакат: «Помогите мне. Я – произвол Мафии!».
Нищий вскочил и загородил солдатику дорогу.
– Денег у меня нет, – безразлично отметил Клюев.
Тогда попрошайка схватил дезертира за грудки и заорал ему в лицо:
– Кушай у Садко! Иди к нему пешком!
Люмпен махнул рукой, показывая направление. Клюев озадачено исполнил его волю.
22. Амбарыч и богохульники
Тонко пел церковный хор.
Отец Серафим, в белом стихаре и тёмной скуфеечке, прохаживался у иконостаса и махал кадилом.
Паства, а именно два десятка старушек, истово крестилась и подпевала.
В храм вальяжно зашёл Нафаня, а с ним Горилла и Чеснок – мордовороты с косой саженью в плечах.
– Горилла, купи свечек, замаслю Господа. А ты, Чеснок, смотри старую доску. Как высмотришь – скажи мне.
Один мордоворот пошел направо и обрел свечек. Другой мордоворот пошел налево и не обрел ничего.
Нафаня без затей двинулся прямо, оттолкнув Марковну:
– С дороги, рухлядь! – Тотчас же мафиоза увидел перед собой, на стене у клироса, знакомый список. Довольная улыбка Нафани цвела до тех пор, пока на его плечо в албанском пиджаке не легла рука – здоровенная, с чистыми подстриженными ногтями.
– Мужик, ты совершил поступок не по совести! Марковна старше тебя в несколько раз! Надыть уважать старость! – внушительно молвил владелец руки. Им являлась широкоплечая, косматая и длиннобородая личность мужеского рода, с ясными очами. Из-за плеча личности выглядывала старуха, с любопытствующим лицом.
– Ага! Истинно! – подтвердила престарелая курица, ожесточенно крестясь.
Бандюг поискал встревоженными глазами братву, и, по ходу, заносчиво выкрикнул:
– Ты кто такой!?
– Я – Амбарыч. Церковный сторож. Извинись перед Марковной, не бери грех на душу!
Подрулили два орангутана, они же «братва».
– Нафаня. За меня поставь! – подал Горилла толстую пачку толстых свечек. Мафиоза облегченно пёрднул и взял пачку обеими руками.
– Нафаня, чё за хрен? – показал на Амбарыча Чеснок.
– Не ругайся в лоне Господа! – немедленно повернулся к мордоворотам сторож. – Я чувствую, мирного разговора у нас не выйдет… Поэтому прошу выйти отсель. На воздухе всё и обсудим.
Марковна безоглядно заспешила на улицу.
