Но после этой встречи мне нужно еще остаться живым, чтобы сообщить о нем своему начальству и арестовать его. Они меня не тащили — я шел сам, почти добровольно. Дождь все не прекращался, постепенно становилось прохладно. Зажглись редкие уцелевшие фонари, освещая утопающую в грязи и слякоти дорогу.
Убежать я успел недалеко — мы быстро вышли сначала на разбитый асфальт на границе между частным сектором и заросшим пустырем, бывшим лет тридцать назад футбольным полем. Улицы были пусты, заборы высоки, а свет в окнах слишком далек, чтобы нас кто-то сейчас увидел. А если бы и увидел, то принял бы за четырех алкашей, идущих на очередную попойку. Тем более что я был весь измазан в грязи, которую еще не смыло дождем с одежды. Когда мы подошли к пожарной лестнице общаги, Макс сказал:
— Здесь. Он подъедет сюда. И действительно, не прошло и пяти минут, как подъехал уже старенький, но ухоженный и оставленный скорее как дань ушедшим временам шестисотый Мерседес с тонированными стеклами. Открылись двери (не вышел только водитель), и показались трое — два бритоголовых похожих как близнецы охранника в черных похоронных костюмах и третий в обычном сером костюме. Босс. К моему удивлению, он оказался достаточно молодым — лет тридцати пяти, худой, с аккуратной короткой стрижкой, узкоплечий и ссутуленный, словно матерый программист. Лицо узкое, маленький рот, слегка перекошенный набок, торчащий острый подбородок.
— Доброго вечера, Виктор Сергеевич, — поздоровались трое моих бывших «сообщников». — Извиняемся за беспокойство. Виктор (язык не поворачивался назвать его Сергеевичем) поднял ладонь, призывая к молчанию, и подошел ко мне. Мы оказались одинакового роста, так что ему было очень удобно смотреть мне прямо в глаза. Взгляд у него был скучающе-равнодушный, глаза не выражали ничего. Но он смотрел на меня довольно долго, даже не моргая. Я смотрел на него в ответ, пока не согнулся от резкой боли в животе.
Кулак у него оказался значительно меньше Славиковского, но бил гораздо быстрее и сильнее. Виктор сделал широкий шаг назад, и его силуэт резко очертился светом фар автомобиля. Его гориллы встали по бокам от меня и силой поставили на колени.
— Кто за него поручился? — холодно спросил Виктор. Голос его был уверенный, низкий и слегка глуховатый, слова словно не желали вырываться из его рта, увязая еще в глотке.
— Я, — робко ответил Слава. — Я его привел.
— Хорошо. С тобой разберемся позже. Нашли у него что?
