– Осмотьейся? – осведомился Кролик. – Садись к стою. Сейчас я тебе командоя добуду.
Сашка осторожно присел на деревянный ящик. Лёва уже исчез в одной из комнат, а больше им никто не интересовался.
– Всё в поядке, – донёсся откуда-то голос Кролика. – Жди, с тобой язбеються, а я пошей.
– Будь здоров, – ответил Сашка.
– И ты не кашьяй!
Эдик скрылся. Тут же в комнату вошёл огромный светловолосый парень с устрашающего вида мускулатурой, одетый в аккуратную серую куртку и такие же брюки, встал напротив Сашки и протянул ему руку:
– Олег. Бери своё тряпьё и иди за мной.
Он провёл Сашку в узкий коридорчик позади гостиной и распахнул перед ним одну из четырёх дощатых дверей.
– Живём по двое. Твой сосед Кеша, парень без заскоков, так что поладите. В комнате напротив – командор, я по соседству. Располагайся.
В комнате, куда направил Сашку Олег, стояло два деревянных топчана, шифоньер с одной дверцей, тумбочка и стол с красивыми резными ножками и исцарапанной крышкой. На столе – разобранный магнитофон, грязный чайник и набор отвёрток. Стены комнаты были оклеены плакатами с неизвестными Сашке танками и автомобилями, на полу – цветастый линолеум. На дальнем топчане дремал парень в танкистском шлеме.
Сашка бросил свёрток с формой на пол и улёгся на свободное место. Новую жизнь предстояло начинать с десятью марками в кармане.
– Слышь, ты кто? – спросил его сосед, поворачиваясь.
– Я? Сашка.
– А я Иннокентий Янсен, бывший курсант бронетанковых сил, – парень посмотрел на Сашку раскосыми коричневыми глазами и приветливо улыбнулся. Лицо у него было скуластое, загорелое и, как показалось Сашке, доброе.
– Выгнали?
– Ага, я у них хотел ходовую часть танка бате на ферму угнать. Случайно влетел. На батарейках попался.
– На каких батарейках? – не понял Сашка.
– Ну, я несколько батареек на продажу хотел унести – они дорогие, – пояснил Кеша. – Неправильно я сделал. Надо было взять пяток и всё, а я взял двадцать. Ну, они в шкафчик и не влезли. Утром смотрят, а у меня полный мешок батареек под кроватью стоит. Вот и выперли. Но я у них, гадов, всё-таки набор отвёрток умотал, – тут Кеша пальцем показал на стол и продолжил, – и ещё шлем свой на память взял. И спать в нём мягко и уши не мёрзнут.
Видимо, шлем был не единственной частью униформы, унесённой Кешей на память: на нём была тёплая кожаная куртка и приличные кожаные же сапоги – гордость всех танкистов.
– Ты не дрейфь, я у своих кентов не тырю.
– А у меня тырить нечего.
