Это были строки из статьи Виктора, талантливого журналиста, который прекрасно писал. И он тоже был хорошим человеком. Теперь он мертв.
– Стена прессы поначалу была задумана как целое отдельное помещение, – вещала Карен, когда они еще раз повернули за угол и оказались в другом коридоре. Одна его стена, левая, была полностью застеклена. Другая – увешана мемориальными табличками, статьями в рамках и фотографиями. – Но мистер Боуман решил, что так будет лучше. Он сказал, что наглядные свидетельства наших достижений не должны быть конечной точкой. Это лишь часть пути, где можно увидеть, что мы можем сделать, кому помочь, а дальше должна последовать встреча с командой, которая все это совершает. – Она показала на дверь в самом конце коридора. – Офис мистера Боумана.
– Он не стал устраивать офис на одном из двух этажей выше? – удивленно спросил Марк.
Карен покачала головой. Ее взгляд лучился гордостью.
– Он хочет, чтобы каждый имел возможность с ним поговорить. Конечно же, он мог бы использовать в качестве кабинета гораздо более удобное, большое помещение наверху, но это не в его стиле.
Буквально сияя, она провела их чуть дальше по коридору, указывая на отдельные статьи и фото. Но Келли искала глазами только одну.
– Мистер Боуман счел нужным посвятить этому особое место, – тихо произнесла Карен и остановилась.
У Келли вдруг сжалось сердце – еще до того, как она осознала, на что смотрит.
«В память о Викторе Крейне». Эти слова были начертаны прямо на стене, а под ними была напечатана вся его статья, тоже на стене. Еще ниже располагались даты его рождения и смерти – как на могильной плите, – а еще ниже информация, что у Виктора Крейна остались жена и дочь. Их имена были не названы.
Там же была помещена большая фотография Виктора в красивой золоченой раме. Келли машинально подошла к ней вплотную и дотронулась до стекла. Виктор Крейн, навсегда оставшийся молодым, улыбался, глядя ей прямо в глаза.
Келли внезапно разрыдалась.
– Я еще раз очень, очень прошу меня извинить, – удрученно произнесла Карен. – Я думала, что ей будет… не знаю… приятно увидеть, как мы чтим его память.
Однако Карен добилась обратного результата. У Келли началась настоящая истерика, она пробормотала какие-то извинения и убежала в туалет. Напротив этого туалета они сейчас и стояли. Несмотря на совершенно ненормальное преклонение перед Боуманом, Карен, кажется, искренне расстроилась.
– Дайте нам минуту, – обратился к ней Марк.
