Боль обиды резанула Эмму, словно нож, возрождая в памяти воспоминания о том, как опрометчиво она поступила, отдавшись ему прошлой ночью.
– Нет! – выкрикнула она. Не будь она раздетой, она бы подошла к нему и ударила его по лицу. Как он мог такое думать? – Все совсем не так!
Он окинул ее ледяным взглядом и затем направился к выходу.
– А теперь убирайся из моей жизни.
Дверь с грохотом захлопнулась за ним. Эмма осталась одна. Она сидела в кровати, часто моргая от неожиданности. Еще несколько часов назад их с Николаем связывали объятия страсти. Весь мир словно перестал для нее существовать. По ее щекам катились слезы, когда она встала с кровати и подняла с пола черное платье, стараясь не вспоминать о том, как ее тело горело огнем вожделения, когда Николай снял его с нее прошлой ночью. Полная злости, Эмма надела его, не заботясь о нижнем белье. Все, что она хотела, – это поскорее оказаться в своем номере и оставаться там до тех пор, пока сердечная боль не пройдет.
Все еще не оправившись от шокового состояния, в котором Николай оставил ее, она заперла дверь своего номера и пошла в душ в надежде, что теплая вода успокоит ее. Казалось, она стояла под потоком воды несколько часов. Наконец Эмма выключила воду и завернулась в полотенце, стараясь не прокручивать в голове обвинения, которыми Николай ее осыпал. Неужели он правда считает, что она продала себя за материал для статьи?
Неожиданно раздался сигнал мобильного телефона, который лежал на тумбочке рядом с кроватью. Эмма насторожилась. А вдруг это Николай? Дрожащей рукой она взяла телефон: на экране высветилось имя ее сестры. День определенно не задался. Несмотря на ограниченное количество слов в полученном ею сообщении, Эмма почувствовала тревожное состояние сестры. Последняя фраза говорила сама за себя:
«Ты нужна мне, Эм, приезжай как можно скорее. Пожалуйста».
Поезд наконец прибыл в Пермь. Прямо с вокзала Эмма отправилась в балетную школу. У нее было время, чтобы подумать о ночи, проведенной с Николаем, и о том, как все резко поменялось, как он отверг ее.
– Я так скучала по тебе, Эм, – сказала Джесс, отвлекая Эмму от мыслей о высоком темноволосом русском мужчине, раскрывшем в ней женщину, которой она всегда хотела быть.
– Дело только в этом? – спросила Эмма с притворной легкостью в голосе, хотя, если бы ей не пришлось мчаться сломя голову за билетом на поезд, она, возможно, увидела бы Николая еще раз. Эмме хотелось хотя бы попытаться объясниться с ним, особенно после того, что между ними произошло. Но все, что она знала, – это то, что Николай покинул отель.
