Дик долго молча смотрел на нее, затем спросил:
– Ты меня любишь?
Глаза Куин наполнились слезами, и она часто заморгала.
– Всем сердцем. И Ноэль тоже.
– Я должен закончить концерт, – произнес Дик после длительной паузы.
Это были не те слова, которые она хотела услышать.
Молча кивнув, Куин спустилась со сцены. Она сделала все, что было в ее силах. Возможно, однажды он ее простит.
Достав из кармана мобильный телефон, Дик принялся набирать дрожащими пальцами сообщение для Ченса. Он спросил своего кузена, действительно ли ему вернули право опеки. Мгновение спустя ему позвонил Ченс, и он ушел за сцену.
– Что конкретно тебе сказала Куин? – спросил Ченс. – Я просматриваю электронную почту.
Дик повторил ее слова, касающиеся отмены постановления.
– Я знаю, что Неллиган собирался оспаривать полномочия судьи по делам несовершеннолетних. Один из моих людей выяснил, что свидетельства, представленные службой опеки, были сфабрикованы. Это было бы нашим главным козырем на экстренном заседании. Ага! Нашел. Мне пишут, что завтра после десяти утра мы сможем забрать Ноэль из детского дома. Поздравляю, Дик. Ты все-таки станешь отцом.
Сердце Дика учащенно забилось, и он вдруг осознал, что Диллон закончил петь, и толпа зашумела. Тогда Дик вернулся к остальным участникам группы, снял микрофон со стойки, найдя взглядом в толпе Куин, подошел к краю сцены и запел.
Она застыла на месте, словно завороженная. Затем, не сводя глаз с Дика, она направилась к нему. Люди расступались перед ней, давая ей пройти.
Куинси стояла футах в шести от сцены, когда Дик закончил песню под бурные аплодисменты. Когда они стихли, он произнес:
– Ты ведь знаешь, что предложение руки и сердца не может быть официальным, пока я не опущусь перед тобой на колено?
И он сделал это – опустился перед ней на колено на глазах у огромной толпы.
– Я люблю тебя, Куинси Кинсейд. Ты станешь моей женой?
– Да, – ответила она, и они устремились навстречу друг другу.
Когда они встретились сбоку от сцены, Дик накрыл ее губы своими, и она поняла, чего ей не хватало всю ее жизнь. Ей не хватало домашнего уюта, душевного тепла, чувства принадлежности, а Дикон Тейт дал ей все это.
Прервав поцелуй, он прошептал ей на ухо:
– Я люблю тебя, Куинси.
При мысли о том, что самый сексуальный музыкант в мире выбрал из всех возможных женщин сотрудницу полиции в скучной униформе, Куин рассмеялась.
– Я тоже тебя люблю, Дик.
Толпа начала обратный отчет.
– Десять. Девять. Восемь…
