"Дорогая, дорогая моя Дамочка!
Как у тебя дела? Надеюсь, ты счастлива и готовишься к свадьбе. Не удивляйся, что я знаю: о твоем женихе писали в газетах, представляешь? Откуда у меня взялись газеты? Все просто: их принес Док, чтобы я могла следить за новостями. И вот в одной из них я прочитала, что ты помолвлена с самим королевским магом! А Док, оказывается, все это время знал, но ничего мне не говорил. Я даже дулась на него целых полдня, а потом все равно простила. На него просто невозможно сердиться! Он как-то так себя ведет, что получается, будто и сама ты маленькая глупышка, и обиды твои детские, несерьезные и смешные. А он посматривает этак снисходительно, как мудрый взрослый на расшалившегося малыша.
Да, у меня тоже есть новости, и какие! Самая главная: Док подал на пересмотр моего дела. Как-то так получилось, что я все-все ему рассказала, даже то самое, ну, ты понимаешь. Ох, Дамочка, никогда я не видела его таким злым. Он пообещал, что мразь, поступившая так со мной, сама отправится за колючую проволоку. Не знаю, получится ли у него посадить хозяйку борделя, но главное, что я скоро буду свободна. Да и сейчас мне живется намного легче. Томпсон, помнишь, наш новый начальник, позволил мне жить пока в лазарете, потому что я пообещала, что и после освобождения буду помогать Доку. Сама подумай, ну куда я пойду? Дома у меня больше нет, а на хорошую службу с моей биографией рассчитывать не приходится. Пусть и отменят приговор, но годы в лагере не сотрешь из жизни. А здесь мне все знакомо, опять же, к Доку поближе. Ну почему, почему он делает вид, будто ничего не понимает? Ничего, вот освободят меня и я примусь за него всерьез.
Иные же события, произошедшие у нас, радостными никак не назовешь. Я уже писала тебе, что Линда пыталась пристроиться к Томпсону в подружки, но кроме как тумаков от Лютого ничего не получила. Видимо, обозлился на нее бывший любовник крепко, потому как стоило Томпсону отлучиться на пару дней, как Лютый отволок Линду в административное здание, в подвал. Не знаю уж, как это произошло, да только в том подвале их утром и обнаружили: Линду, всю истерзанную и без сознания и Лютого, зарезанного собственным ножом. Сейчас Линда у нас, в лазарете, но в себя приходит редко – да оно и к лучшему, наверное. Похоже, после случившегося бедолага лишилась рассудка. Не узнает никого, а то принимается лепетать на неизвестном языке. Док обозвал ее состояние мудреным словом, я не запомнила, но суть уловила: помешалась несчастная от страха и боли. И шансов на выздоровление вроде как нет. Было расследование, часть охранников уволили, а кое-кого, по слухам, и отдали под суд. Томпсон сумел удержаться на своем месте, хотя многие прочили смену начальника. По счастью, нас с Доком никакие перемены не коснулись. Меня так даже не допрашивали, да и с ним всего лишь пару раз побеседовали. О чем – он мне не рассказывал, а я особо не расспрашивала.
