Лишь когда Фергюс оторвался от ее губ, она с ужасом и стыдом, от которого запылали щеки, осознала, что все время поцелуя думала об Ангеле.
Сидя в лимузине, Ангел рассматривал присланные ему из детективного агентства фотографии и думал, кем ему стоит себя считать – мазохистом или начинающим сталкером. «Надо решать ситуацию такой, какая она есть, а не такой, какой я предпочел бы ее видеть», – явилась утешительная мысль. Мерри повысила ставки, и ему следовало поступить так же. Ангела терзало желание поехать на пляж и наказать наглеца.
Ангел готов был поклясться, что не ревнует. Он страдал от ревности лишь однажды – лелеял жалкую надежду, что мать начнет уделять ему больше внимания и нежности, чем молодым любовникам. Ему тогда было семь лет. Он ехал домой из интерната, где провел целый год, наивно и радостно полагая, что после такой долгой разлуки мама окружит его любовью.
Пора наивности давно прошла. Любовь не играла большой роли в жизни членов семьи Валтинос: ее покупали, щедро платили за содержание, выбрасывали, когда надоест. Мать Ангела двигалась сквозь строй привлекательных юношей, как газонокосилка сквозь траву. Из-за ее сластолюбия Ангелу приходилось разбираться с попытками шантажа, выкупать компрометирующие снимки, заминать скандалы. В плане незрелости и безответственности Ангелина Валтинос ничем не отличалась от подростка. Но другой матери у Ангела не было, и он по-своему любил ее.
Он не ревновал любовниц, ибо не успевал к ним привязаться и ничего от них не ожидал. Ожидания всегда вели к разочарованию. Мерри тем не менее выделилась в отдельную категорию. Она была матерью его ребенка, и Ангелу представлялось нежелательным, чтобы в ее жизни появился другой мужчина. Здравый смысл подсказывал, что это приведет к конфликту интересов, помешает Мерри уделять безраздельное внимание девочке и спровоцирует нелестные сравнения.
Ангел разглядывал зернистую фотографию, на которой лицо его дочери выглядело размытым пятном в глубине коляски. Отношения с Мерри были испорчены, но он умел мыслить стратегически и не отступаться от поставленной цели. В данном случае Ангелу даже не требовалось искать лазейку, дочь давала ему все необходимые права. Он попробовал угадать, спит ли Мерри уже с этим парнем, или еще нет, затем принялся просматривать видеозаписи, которых раньше не касался из уважения к ее частной жизни. «К черту моральные принципы», – зло думал грек. Ангел Валтинос собирался сражаться за то, что считал своим.
