Он не признавал ограничений, когда дело касалось безопасности члена семьи Валтинос. Телохранители – сначала мамины, потом собственные – с малолетства стали неотъемлемой частью жизни Ангела. Он знал, если кто-то пронюхает о его родстве с девочкой из Саффолка, над ней черным облаком повиснет опасность похищения ради выкупа. Ангел хотел уберечь дочь и не собирался ни перед кем за это извиняться.
Мерри жестом предложила ему покинуть офис и вышла следом.
– Я живу в коттедже у ворот.
– Разве не с тетей? – Ангел снова нахмурился.
– После родов я решила, что нам нужен свой угол. Сибил практически вырастила меня, было бы несправедливо повесить ей на шею еще и мою дочь.
Мерри посмотрела на Ангела, в очередной раз удивляясь симметрии его мужественных черт. Освещенный летним солнцем, он казался ей произведением искусства. Немудрено, что она так легко купилась на его интерес и слишком поздно заметила, что весь он сосредоточен ниже пояса. Перспектива регулярного общения с ним раздражала и тревожила Мерри.
Она должна справиться. До сих пор ей удавалось отбивать все атаки Ангела, чем Мерри втайне гордилась. Пока она четко помнит, кто он и на что способен, все будет хорошо. Или нет?
Фергюс бросил взгляд на встревоженное лицо Мерри и снова повернулся к морю.
– Ты правильно сделала, позволив отцу Элиссы навещать ее. То, как он обошелся с тобой, не значит, что он не сможет поладить с ней. Это можно выяснить только опытным путем.
Мерри покраснела. Приехав в приют, Фергюс сначала отправился осматривать собак. Поскольку сотрудницы только и говорили о наделавшем шума явлении Ангела, Мерри пришлось объяснить ветеринару, в чем дело. Он воспринял рассказ спокойно, без осуждения. Глядя на него, Мерри гадала, сможет ли когда-нибудь довериться даже такому положительному во всех отношениях мужчине. Синие глаза Фергюса всегда улыбались. Мерри ни разу не слышала, чтобы он повысил голос. К животным, пострадавшим от человеческой безответственности и жестокости, он относился бережно, любовно, с состраданием.
– Ты разлюбила своего бывшего? – прямо спросил он.
– Хотелось бы надеяться, – ответила Мерри, неубедительно засмеявшись.
Она на миг застыла от неожиданности, когда Фергюс поцеловал ее. Ей хотелось чувствовать к нему что-то большее – он был хорошим, честным человеком, отличался от Ангела, как день от ночи. Ангел весь состоял из теней, темных углов, неожиданных поворотов, он не относился к типу людей, которые привлекали Мерри. Она ценила надежность, искренность, приверженность традиционной системе ценностей. Ангел воспринимал высокие чувства как нечто чуждое и угрожающее, зато сырые, первобытные эмоции били из него ключом.
