Она посмотрела на фонарики, украшавшие террасу, на свежие цветы на столе, на бриллиантовое кольцо, которое Сантьяго все еще держал в руке.
– Я не твоя игрушка, Сантьяго. Ты не можешь предъявлять на меня права только потому, что мы однажды переспали и зачали этого ребенка. Ты можешь заполучить любую женщину…
– Нет.
– О, ради бога! У тебя были десятки женщин после той ночи: модели, актрисы, светские красавицы. – Она замолчала, когда их взгляды встретились. – Разве нет?
– У меня никого не было. – Он покачал головой, глядя Бэлль в глаза. – Потому что мне не нужна другая женщина. Все это время я желал только тебя. Ты моя, Бэлль, у тебя нет выбора. Потому что я уже принадлежу тебе.
Это вовсе не было романтичным признанием, наоборот. Его слова прозвучали так, словно Сантьяго чувствовал себя в ловушке. Угнетенным, униженным.
– То есть ты хочешь сказать, что все это время соблюдал целибат? – с трудом верила Бэлль.
– Да, – почти прорычал он.
– Но… почему?
– Ты меня околдовала, – сказал Сантьяго.
Околдовала… Такое странное, старомодное слово.
Бэлль поежилась, она слишком остро осознавала, насколько близко к ней стоит Сантьяго. Она понимала, что он был прав: она действительно принадлежала ему. С того самого момента, как он поцеловал ее холодной январской ночью.
Нет, она не могла больше притворяться. В ту ночь она была с ним предельно искренней и открытой, какой не была со смерти матери. Ей не нужно было притворяться перед Сантьяго, не нужно было все время казаться веселой и счастливой, с ним она была самой собой.
И она по-настоящему хотела его, нуждалась в его тепле и силе. Ей нужен был тот мужчина, который соблазнил ее не только своей мрачной красотой, но и нежными словами. Единственное, что не позволило ей тут же упасть в его объятия, – воспоминание о том, как она проснулась серым холодным утром совсем одна, как он игнорировал ее телефонные звонки.
– Я не могу тебе доверять, – тихо сказала она. – Как я могу быть уверена, что не останусь с разбитым сердцем совсем одна?
– За свое сердце можешь быть спокойна, я не прошу твоей любви. – Он нежно погладил ее по плечу, и это короткое прикосновение обожгло ее как огонь. – Но ты больше не будешь одна. – Он поднес ее руку к своим губам и поцеловал сначала пальцы, а потом ладонь. – Никогда.
– Я не могу… – Бэлль дрожала. Она боялась, что в ночной тишине он прекрасно слышит, как сильно стучит ее сердце.
– Уверена? – прошептал он. Откинув волосы с ее лица, Сантьяго нежно поцеловал ее в лоб. Бэлль была на грани безоговорочной капитуляции.
