– Но как? Как я могу перестать наказывать себя, если я здесь, а ее больше нет? Если я не смог защитить ее? Как я могу продолжать жить дальше как ни в чем не бывало?
– Нокс, тебе придется двигаться дальше, – едва слышно сказала Кассандра, – потому что ее больше нет с нами. Мы мало что могли сделать, когда она болела, но теперь мы ничего не можем сделать для нее. Ты ничего не изменишь, если будешь цепляться за свою скорбь. Элли больше не нуждается в тебе. И ей не нужны твои страдания.
Нокс не мог говорить, и ему казалось, что он задыхается.
– Ты нужен Селене, – продолжила Кассандра. – И ты нужен ребенку, которого она носит под сердцем. И тебе придется выяснить, как стать поддержкой для них, иначе ты на самом деле не тот мужчина, которого я встретила много лет назад.
Он не знал, что сказать, и Кассандра позволила ему уйти от ответа. Она просто попрощалась и положила трубку.
Да, он не был тем мужчиной. Да и не хотел. Он изменился, и внутри его поселились страх и пустота. Он был словно лес, выжженный огнем, в котором не осталось ничего, кроме мертвых, обугленных деревьев.
Селена нуждалась в нем…
Слова Кассандры эхом отдавались у него внутри. Он нужен был Селене, а не Элинор. Элли ушла, и это было несправедливо. Только Нокс не мог изменить того, что произошло, и ему не оставалось ничего, кроме горечи. Он знал, что эта скорбь останется с ним до конца его дней. Потому что такие вещи невозможно забыть. Но, может, есть способ научиться жить дальше. Позволить хорошим воспоминаниям вернуться и поселиться в сердце вместе с болью.
А еще впустить туда любовь.
Возможно, двигаться дальше по жизни не значило быть мужчиной, которым он был раньше. Может, это значило то, о чем говорила Селена, – чтобы из разбитых кусочков построить что-то новое.
Селена нуждалась в нем. Так же как и их ребенок.
Только теперь Нокс начал подозревать, что он сам нуждался в Селене. Потому что без нее он навсегда погрузится во мрак.
Оставалось решить, хотел он впустить свет в свое сердце или нет.
Селена сходила на прием к врачу, чтобы подтвердить свою беременность, а потом отправилась на ранчо к своей подруге.
– Тебе нравится? – спросила она, глядя, как Скарлетт играет со своим малышом.
– Что именно?
– Быть матерью.
– Интересный вопрос.
– Ага. Потешь мое любопытство.
– Ладно. Иногда я так сильно устаю, что мне хочется лечь на пол и уснуть. Бывает, я задаюсь вопросом, почему я решила завести ребенка, не пожив для себя как следует. Но… оказалось, что мне очень нравится быть матерью. Усыновление Карла было самым большим вознаграждением. Пусть иногда мне бывает трудно. Но я люблю его. Знаешь, чудесно, когда в твоей жизни появляется любовь.
