можно было бы с уверенностью смотреть в будущее. И тем не менее такая ситуация применительно к антропогенезу, видимо, была. После таких толчков в фазе 3 процесс заканчивался. Либидозной вовлечённости в культурный процесс не хватало для формирования «репрессивной горки» культуры в фазе 4 на рис.1. Одоление максимума этой репрессивной горки требовало чего-то большего, чем просто либидозной вовлечённости. Иначе не возникло бы археологической проблемы так называемого «недостающего звена», лежавшей вне сферы профессиональных интересов доктора Фрейда. Эта проблема могла быть снята только последующим «тотемическим» этапом (фазы 4 и 5) развития антропогенеза [2]. А говоря более строго — стыком этих фаз. Ещё строже — медленным накоплением генетических признаков, соответствующих этому стыку. Всё это время накопления процесс антропогенеза в фазе 4 оставался обратимым и дефицит антропоморфности выражался в «недостающем звене». Наличие этого «тотемического» этапа развития антропогенеза позволяет оптимистичнее взглянуть на современное и будущее отечественное культурное развитие. Однако, оно не снимает проблемы этого будущего развития, связанной со стыком этих фаз, но уже выходящей за тему главы.
«Одной из реакций на отцеубийство — писал Фрейд [3] — было установление тотемической экзогамии, запрещение каких бы то ни было сексуальных отношений с женщинами семьи, которые были нежно любимы с детства. Этим был загнан клин между нежными и чувственными стремлениями мужчин, клин, и по сей день глубоко внедрившийся в любовную жизнь мужчины. Вследствие этой экзогамии чувственные потребности мужчин должны были довольствоваться чужими и нелюбимыми женщинами». Справедливость этого фрейдовского замечания многие читатели мужского пола могут оценить на собственном опыте юношеских переживаний. С взрослением индивида этот «клин» практически исчезает и остаётся только у невротиков. Его кратковременное исчезновение в полузвериной орде (поскольку антропогенез уже начался с убийством её отца) сыграет важнейшую роль во всём цикле, придав необратимость процессу в точке смены мужского права на женское (стык фаз 4 и 5). Поскольку экзогамия оставила столь глубокий след в душевной жизни современных мужчин, естественно предположить, что институт её вызвавший, должен если не сохраняться в современном обществе (он исчез с приручением животных и возникновением скотоводства [3]), то во всяком случае присутствовать в виде никуда не исчезнувшего
