Согласно Рубину, именно Рабин менял направление движения, и это освобождает самого Рубина от ответственности за то, что он не заметил Игаля Амира и вовремя не прикрыл Рабина. Он-то шел направо, но Рабин изменил маршрут и повернул влево. Поэтому он не был на нужном месте, чтобы прикрыть Рабина ровно в тот момент, когда Амир выстрелил.
Рубин также начинает свои показания с правдоподобного объяснения того, почему была открыта задняя правая дверь. Хотя он не делает никаких попыток объяснить, почему она закрылась изнутри до того, как он, водитель и Рабин оказались в машине.
Рубин: “Когда он повернул влево и мы оказались напротив задней двери со стороны водителя, я услышал выстрел, где-то под углом 45 градусов сзади от меня и слева. В тот момент у меня были сомнения, был ли это пистолетный выстрел. Потом я понял, что это выстрел. Я схватил Ицхака и прикрыл его. В этот момент мы упали. Потом я почувствовал удар в районе плеча — будто удар электричеством — и услышал третий выстрел. Мы продолжали лежать на земле. Я хочу отметить следующие моменты. Я схватил [Рабина] двумя руками. Когда я лежал у него на спине, пуля вошла мне в локоть и вышла подмышкой… У меня нет сомнений, что было три выстрела, а не четыре и не пять, как тут говорилось. Между первым и вторым выстрелом был промежуток. Это дало мне время прикрыть премьер-министра. Затем последовали два быстрых выстрела, один за другим. Я заметил перерыв в стрельбе и подумал про себя, что это осечка или стреляющий схвачен. Я схватил Рабина за плечи, я сказал ему: “Ицхак, слушай меня! Только меня и больше никого”. Я прокричал это. “Черт подери, слушай меня!”, повторил я несколько раз. Затем я не помню, что произошло, я обнаружил себя поверх него в машине. Дамти отвез нас в “Ихилов” для получения медицинской помощи. Поездка, по моим оценкам, заняла полторы минуты, но я не уверен. Согласно газетам, я был в госпитале пять дней. Сейчас я в порядке”.
Рубин забыл, что ранее, в своих показаниях Комиссии Шамгара, он сказал, что Рабин был жив после выстрелов. И не просто жив: “Он помог мне подняться. Затем мы прыгнули. В ретроспективе мне кажется поразительным, что человек в его возрасте мог так прыгнуть… Мы прыгнули в машину, он на сиденье, я между сиденьями. Наши ноги свисали наружу. Я засунул его ноги внутрь, затем свои, и сказал Дамти, чтоб он трогал с места”.
Поездка заняла полторы минуты? Нет, согласно водителю и записям в “Ихилове”, она заняла чуть более восьми минут. Кроме того, будучи в полном сознании, всего лишь с легкой раной в руке, он не помнит, сколько времени он провел в госпитале, а полагается в этой связи на газеты!?
