Рубин: “Нет, я не шел от него слева”.
Теперь Амир спрашивает про меры безопасности, но не доходит до основной мысли. Вместо этого он уклоняется в сторону, спрашивая о том, могут ли пулезащитные жилеты быть различимы под одеждой. Его адвокат, Джонатан Гольдберг, обращается к Рубину, помогая Амиру вернуться на правильную дорогу.
Защита: “Было ли защитное кольцо вокруг Рабина организовано на этой демонстрации иначе, чем в других случаях? Согласно подзащитному, он обошел премьер-министра и увидел, что охрана была устроена по-другому”.
Рубин: “Да, это было организовано по-другому”.
Защита: “Подзащитный утверждает, что в ходе предыдущих событий построение состояло из двух телохранителей по бокам, одного спереди и одного сзади, но в этот раз построение было другим”.
Амир: “Когда на демонстрации я оказался вблизи Рабина, для меня приоткрылся зазор. Я обошел кого-то и подошел сбоку. Когда я начал идти, я думал выстрелить ему в голову. Я всегда хотел убить Рабина, но я не верил, что когда-нибудь у меня будет возможность протянуть мою руку прямо к нему, как это произошло в данном случае. Когда я шел к нему, я собирался целиться в голову, но тут я увидел открывающийся зазор и выстрелил ему в спину”.
Амир признается в убийстве, но дает почву для подозрений в том, что Рубин и другие сотрудники ШАБАКа содействовали ему. Он не договаривает, что не смог бы сделать это без их помощи. Конечно, судьи видели это по-другому. Но любой другой объективный наблюдатель задал бы вопросы. Почему Рабин был без пулезащитного жилета, несмотря на предупреждения об угрозе его жизни? Почему телохранители изменили свое обычное построение в тот вечер? Почему они дали образоваться зазору, позволившему Амиру беспрепятственно выстрелить в премьер-министра?
***
В своих показаниях, данных в ночь убийства полицейскому следователю Йони Хиршорну, Рубин говорит следующее.
Рубин: “Было три выстрела подряд… Я поднял Рабина и бросил его в машину. Я положил его на сиденье, и спросил его, не ранен ли он. Он сказал, что, кажется, да, но не сильно… Он потерял сознание и я быстро попытался реанимировать его…”.
Сравним это с показаниями Рубина на суде над Амиром. Рубин выступал там дважды. Начнем с его показаний от 29 января 1996 года.
Рубин: “4 ноября 1995 года я был телохранителем премьер-министра. Мы спускались по лестнице, и по тактическим причинам я сдвинулся на полступеньки вправо, в сторону толпы, думая, что Ицхак идет туда, чтобы пожать руки. Неожиданно он изменил свои намерения и двинулся влево, к машине. В принципе, предполагалось, что мы сядем в машину через заднюю правую дверь, но мы так и не оказались там”.
