Он осмотрел кабинет и замолчал. Все было здесь знакомо: этот стол с книгами и бумагами, эта старая пишущая машинка на высоких столбиках, камин, книжные шкафы до потолка, основательная, рассчитанная на большие комнаты мебель старых времен. Но с каждым разом, казалось, здесь становилось больше книг, рукописей…
— Вам надо помощников, — заметил Владимир Ильич. — Покровский все-таки придет к нам работать…
Глеб Максимилианович ответил не сразу:
— Хорошо бы… Но!.. — Кржижановский рожал плечами. — В «Славянский базар» он тогда не явился, а наш разговор перед его встречей с вами был, Владимир Ильич, весьма коротким и оригинальным…
В апреле этого года Глеб Максимилианович беседовал с инженерами, пытаясь вовлечь их в работу над планом ГОЭЛРО. Встреча происходила в бывшей гостинице «Славянский базар», где размещался ЦК союза строителей: все гостиницы в центре были заняты учреждениями. Инженеры голодали. Порою саботировали. Несколько специалистов пошло тогда работать, за ними потянулись другие… Покровский не то что саботировал, а был подавлен, находился в состоянии депрессии…
— Трагедия, — продолжал Глеб Максимилианович. — Больно смотреть на таких людей.
Ленин не раз думал, что часть умной, одаренной старой интеллигенции в вихре революции погибнет зря. Многим из них Ленин старался помочь, но тем не менее это не всегда удавалось…
— Итак, — продолжал Ленин, — книгу — каждому делегату. Чтобы каждый на месте мог ознакомить с планом ГОЭЛРО других.
Только сейчас Ленин присел, вместе с Глебом Максимилиановичем стал подсчитывать недели, дни… Получалось, что огромный том с таблицами и картами нужно отпечатать за три недели.
— Мы постараемся, — сказал Глеб Максимилианович, — сдать рукопись быстрее, чтобы у печатников…
— Хорошо, — подхватил Ленин. Он подошел почти вплотную к Глебу Максимилиановичу и спросил: — Очень трудно? — и сам себе ответил: — Очень… Легко бывает людям, которые никогда не испытывают такого счастья, как мы с вами. Мы выбрали свое, Глебушка…
Неожиданное «Глебушка» тронуло Кржижановского. Кржижановский молчал: никакие слова сейчас не могли передать его чувств. Собственно, в этих словах был итог их совместного пути и совместной борьбы: быть счастливыми счастьем народа. Здесь и первые дни знакомства в Петербурге; и «Союз борьбы»; и «предварилка»; и ночь на берегу Енисея, когда они на пароходе «Святой Николай», плывя из Красноярска в Минусинск, остановились на пристани Скит, разожгли костер и запели «Смело, товарищи, в ногу»; и Шушенское; и ГОЭЛРО — двадцать пять лет дружбы с этим человеком, которая была для Кржижановского самым большим счастьем в его жизни.
