Глава 3. Цветение миндаля
Янка сама не знала, почему ей захотелось рассказать об этом маме. Но вечером, когда та приехала с работы, поужинала и прилегла у себя в комнате, Янка пришла к ней, присела рядом и сказала:
– А я сегодня школу прогуляла.
– Яна!
– Мы с Талем ездили за его мамой и братишкой в роддом. Таль меня попросил помочь. Да сегодня только две алгебры, литература и физра…
– Нияра родила? Кого?
– Мальчика. Назвали Пашей. Ну, в честь отца.
Они помолчали.
– Мам, я пока их ждала… одна девушка была, она ребенка в роддоме оставила. То есть она хотела забрать, а мать ей не разрешила… сказала, «я же говорила тебе делать аборт»…
– О Господи…
– Она так на нее кричала, говорит: «Я только на пенсию вышла, я для себя пожить хочу…», а девушка эта плакала, уговаривала ее.
– А отец ребенка?
– Ну, я так поняла, что его нету, ну, наверное, бросил, а может… не знаю, в общем.
– Вот, Яна, видишь! Пока не выучишься, на ноги не встанешь, нормального человека не встретишь…
– Значит, ты бы меня тоже?
– Что? – опешила мама.
– На аборт отправила, если бы я тебе… это… «в подоле принесла»? Или заставила бы потом отказаться от ребенка?
Мама села, посмотрела на Янку такими глазами, будто та снова стала маленькой. Потом притянула ее к себе, подула в макушку – она так всегда раньше делала, а после развода еще ни разу – и сказала тихо, будто секретик, на ушко:
– Ну что за глупое ты у меня существо… Яночка, я тебя очень прошу: ты уж постарайся не забеременеть в пятнадцать лет. И в восемнадцать. И вообще закончи сначала институт. Вы, конечно, сейчас все ранние, но с этим делом… ну, со взрослыми отношениями, я хочу сказать, не стоит торопиться. Но если уж будет невтерпеж, всегда помни, что люди придумали много средств от нежелательной беременности. Ну, а если уж все-таки… в общем, никаких абортов, рожай, я тебе всегда помогу.
И если бы Янка не выплакала сегодня все слезы у стены роддома, она бы опять заплакала.
Янка бывала у Конопко теперь каждый день. Заходила после работы, будто бы просто так, приносила будто бы угощение к чаю. Но старалась, чтобы это всегда было не только печенье, конфеты, а еще и хлеб, масло, сыр, творог, фрукты. Тетя Нияра каждый раз пугалась и болезненно морщилась:
– Что ты, Яночка, зачем ты так много, мы же пенсию получаем…
Знала она эту пенсию, бабушка ей говорила. Половина уходила на оплату коммунальных услуг, а оформление субсидии затягивалось. Шкатулка тем временем пустела, и Янка не думала уже о том, чтобы поехать на лето в родной город. Даже на дорогу не хватит.
