Ясное дело, он все видел. Что за дурацкий день такой сегодня?!
– Я ключи дома оставил, дай свои.
Янка молча протянула ключи и вернулась к ребятам. Сердце стучало где-то в глазах, и от этого все плыло и качалось.
– Ого, да Ярцева у нас уже со взрослыми мужиками зажигает, а ты ей, Ксанчик, такое детское «слабо» придумала! – засмеялся Данил.
– Придурок, – бросила Янка Данилу и посмотрела на Таля.
Но он отвел глаза.
Декабрь. Носится по улицам ветер. Поселок кажется вымершим. Раньше Янка думала: как люди живут тут не в сезон? А сейчас понимает, что только не в сезон тут и можно жить… Отдохнувшее море – чистое, свежее, будто человек, который пришел после тяжелой работы и принял наконец душ. Пустынные улицы с редкими прохожими. Тишина. Янка маялась и металась, сердце ее будто утлую лодку носило по волнам.
Иногда ей казалось, что страшно глупо – любить взрослого мужчину, который относится к тебе как к ребенку. «Да? А чего он меня тогда все время фотографирует? И так смотрит?» Хотя как «так» – она сама не могла объяснить. Необыкновенный взгляд у Глеба. И Янка думала, что полжизни бы отдала, чтобы его взгляд разгадать.
Янка про эту свою любовь никому, кроме Майки, не рассказывала. Но Майка вон где, за тридевять земель, и когда они увидятся – неизвестно. Может, вообще никогда.
– Ни-ког-да, – сказала Янка сама себе, вдруг ощутив огромную, как чернота космоса, силу этого слова.
Стало страшно. Ну ладно Майка, они в любой момент могут списаться и созвониться, Майка может приехать в Крым летом или Янка – домой. А вот Рябинин? Даже если Янка все-таки поедет к бабушке Лене, ведь не факт, что они встретятся с Рябининым. К нему ведь не придешь, не скажешь: «Привет, я приехала!» И что же, они никогда-никогда не встретятся больше? И так и повиснет между ними то непонимание, та неловкость и обида? И Янке казалось, что никакой Глеб ей не нужен, только бы помириться с Сашкой!
Майка писала про Рябинина и других одноклассников, которые были с ним в одной компании, какие-то страшные вещи. Что каждый день они собираются в кладовке у Герки Ивлина, пьют там, травку курят и непонятно что еще делают, что с ними теперь все время ходят Суманеева и Самойлова, те еще звезды, что стали такими крутыми, на пьяной козе не подъедешь. Янка чувствовала, как закипают в ней злость и обида.
Она смотрела на Братца Кролика и понимала: из-за своей лжи Рябинину потеряла что-то очень важное, что словами не назовешь и вернуть уже нельзя. Но тут выходил из своей комнаты Глеб, улыбался ей, шутил, и то, что было когда-то с Рябининым, казалось глупым, ненужным, смешным. А потом Глеб уезжал по своим делам или погружался с головой в работу, а Янка опять оставалась одна с Братцем Кроликом.
