— Разгадать его…
— Белионда?
Краснов еле заметно кивнул. От этого движения волосы с проседью закрыли ему лицо. Заэттра откинула их, погладила заросшие щёки, попыталась приподнять подбородок. Он мягко отстранился.
— Не вини себя. Ты не мог знать…
Он попытался вдохнуть:
— Может быть, но я должен был сразу послать его, а не играть на его стороне. А теперь из-за моей самонадеянности погиб лучший из великанов.
— Взгляни на меня, любимый, — шептала Заэттра. — Да, он погиб, и его не вернуть. Но для нас жизнь продолжается. Вот она, я, стою перед тобой на коленях. Живая, тёплая. Мягкая… И я так хочу тепла. А ты холоден и недвижим. Просто прикоснись ко мне. Я устала от войны. Устала от насилия и жестокости. Я хочу насладиться твоей нерастраченной нежностью. Даже в эту минуту, когда ты опустошён, я чувствую, что она переполняет тебя. Отпусти эту боль хотя бы на время. Умоляю тебя.
Краснов поднял глаза. Этот шёпот, этот запах, расширенные зрачки и бистровые волосы, тонкая фигурка, которая прямо в это мгновение расстегивала воротник. Она надавила ему на плечи, он не сразу осознал, что лежит на спине. Наклонилась, её волосы легли ему на грудь и шею. Задрожал крупной дрожью, голос у него сел:
— Что ты…?
Она поцеловала его в губы, спустилась ниже, принялась ласкать шею.
— Заэттра, я…
— Тссс. Тихо, тихо. Не говори ничего.
Он взял её за руки:
— Остановись, прошу тебя. Я не смогу. Не сейчас… Прости.
Она не отступала:
— Не отталкивай меня, любимый. Может случиться так, что это наш единственный шанс насладиться друг другом.
— Заэттра…
— У меня другое имя.
— Я знаю. Просто пойми меня.
Она остановилась:
— Что понять? Что??? Ты же сказал, что любишь меня! Я вижу, я чувствую это.
— Я ненавижу себя… Меренаки… Он…
Она не выдержала:
— Ну, что Меренаки? Что? С чего ты решил, что он герой? Да он обычный фанатик, не более того. Обыкновенный солдат, который не привык думать головой.
Олег покачал головой:
— Не говори так.
Огонёк обиды зажёгся в её глазах. Заэттра отпрянула, сжала кулаки:
— Кем ты восхищаешься? Инструментом? Слепым орудием? Знаешь, я сейчас, прямо в этот момент ненавижу его. А знаешь за что? За то, что он посмел встать между нами! Что тебе до него? Что тебе до всех них? Ведь они даже не люди! О себе заботься! О своём народе и о своих близких. Знаешь, о чём мечтает Белионд?
— Властвовать над всеми великанами?
Заэттра расхохоталась ему в лицо, и от этого смеха он вдруг покрылся испариной:
— Наивный дурачок! Он жаждет реванша. И не великанам. Он сам и его народ вот уже несколько десятков тысяч лет влачат жалкое существование под землёй. А кто их туда загнал? О, вижу, до тебя стало доходить… Ха! Меренаки… Он лишь разменная монета в большой игре.
