Ирочка, испугавшись криков мамы, тут же расплакалась. Серёжа бросился к маме, потом к папе и тоже захлюпал носом. Он не понимал происходящего, но чувствовал, что что-то страшное нарушило уют в их доме, принесло боль и горе.
Плач детей заставил Любочку немного успокоиться. Надо было их накормить, помыть, уложить спать с дороги.
Не было сил выходить на общую кухню, не хотелось оставлять детей в комнате одних с понуро сидящим на полу мужем.
Вскипятив тут же электрический чайник, приготовила детям кашу, добавила туда мясное пюре и в кормлении на время отвлеклась от постигшего её предательства.
Через некоторое время дети, уставшие с дороги, уже сладко посапывали во сне, а Любочка, не обращая внимания на мужа, сгребла в мусорный пакет всё стоящее на столе. Рюмки, вилки, тарелки были выброшены туда же вместе с едой и бутылками. Брезгливое чувство к мужу и ко всему, к чему они прикасались, не покидало её. Она уже не плакала. Каменное лицо и решительность внутри на этот момент помогали ей перенести нанесённое оскорбление, подсказывали, что жизнь не кончилась, что дети, и только они, являются для неё главным смыслом в настоящем и будущем.
Потом сняла всё с постели и бросила на пол рядом с мужем…
Эту ночь они так и провели: он на полу, а она на кровати.
Вспомнились слова мамы:
— Доченька, я боюсь таких красивых мужиков, слишком он хорош собой. Не чета ты ему. Проще надо выбирать, по себе.
Но не слышала она тогда слов мамы, с ума сходила от любви к своему Толечке, верила, что и она ему нравится.
А потом вдруг вспомнила, как соседка по коммуналке намекала:
— Верка глаз положила на твоего мужа. — Не поверила. Пропустила мимо ушей.
Но что-то подсказало не предупреждать его о своём возвращении домой из деревни. Наверно, всё же закралось это щемящее чувство тревоги внутри, раз не попросила встретить на вокзале. С двумя детьми добралась сама. Вот и нарвалась. А может, лучше было предупредить и не знать всего этого?
На следующий день Толик поднялся рано и тихонько выскользнул из комнаты. Заглянув на кухню в поисках чайника, но, столкнувшись с соседкой по коммуналке, тут же юркнул в ванную комнату.
На душе было мерзко, голова трещала после вчерашнего, но внутри кто-то нашептывал:
— Ну и что такого произошло. Мужики и не такое себе позволяют. Перебесится Люба и простит. Куда ей с двумя детьми деваться. Кому она нужна.
Приняв душ и приведя себя в надлежащий вид перед работой, он уверенно пришёл на кухню.
