— Мне кажется, — девочка улыбнулась так, как улыбаются, когда подшучивают над старым другом, — что когда вы говорите про свой возраст, вы немного кокетничаете.
Старик заулыбался еще шире. Было видно, что ему понравился ответ.
— Наблюдательна. И похоже, умна, — старик проворно вскочил со своего кресла и изящно поклонился. — Кстати, мне давно следовало бы представиться. Амброзий. К вашим услугам.
— Очень приятно. А что, сюда действительно редко заглядывают люди?
— Никогда. С тех пор как здесь колония уж точно. Даже Те, Кто Приходят По Ночам сюда не заглядывают. Мы одно из немногих сообществ, которые не меняют миры. Мы изучаем вселенную иначе.
— С помощью книг?
— Во многом да. С помощью человеческих книг.
Пространство зала наполнял шелест страниц.
— Но в книгах иногда пишут вымысел. Или вообще такую чепуху.
— Я знаю, — Амброзий вновь заулыбался. — По правде сказать, с лемминговыми книгами то же самое. Но возможно, по книгам мы представляем вселенную лучше, чем люди. Потому что смотрим на нее совсем иначе.
Наташа попыталась вообразить, какое представление о мире можно получить только из книг, не выходя за порог библиотеки. А старик тем временем продолжал:
— Истории, рассказанные в книгах, совсем не такие, как жизнь. Книга — это всегда прошлое. Но в то же время прошлого в книге нет: каждая страница — это настоящее. Книга вообще сплошной парадокс.
— Но ведь и в жизни все так же.
— В жизни прошлого тоже нет, но нет его совсем в другом смысле, — Амброзий говорил на свою любимую тему, и видно было, что об этом он может говорить часами. — Прошлое состоит из трех частей. Светлой — это то, о чем радостно вспоминать…
— Вторая темная, — перебила Наташа, — а третья?
— Нет, вторая не темная, — с ироничным укором взглянул на девочку старик. — Темного нет в прошлом. То, что было плохо когда-то, становиться опытом. Опыт — это вторая часть прошлого. А то плохое, что не стало опытом, прячут в глубины самого себя и запирают на замок. Это третья часть. То, что человек или лемминг запрятал от самого себя, потому что не смог превратить в опыт.
— Так вот же она, темная часть! Та, что под замком!
— Можно сказать и так, только это уже не память. Это кладовка, куда свалены, в общем-то, полезные вещи, которые боятся использовать. Мудрого лемминга от немудрого отличает то, что у него нет этой части памяти. Все темное стало опытом. И в прошлом есть только свет и опыт. В этом отношении книги мудрее леммингов. В них всегда только свет и опыт.
