Мир погас. Фонари захлестнуло чернотой, и не осталось ничего, кроме тьмы. Тьмы снаружи и тьмы внутри. Тьмы и слез, которые никак не переставали течь по щекам, по ладоням, скрывавшим лицо от погибшего мира. Соленая влага попадала в рот и своим вкусом напоминала о реальности, из которой так хотелось сбежать…
Так прошла вечность.
А потом вдруг тьма разорвалась розовой полоской рассвета на востоке и, мгновение спустя, вознесшимся в небе солнцем. Фонари, которые, оказывается, вовсе не гасли, теперь выключились по-настоящему. Наступило утро.
Наташа опустила мокрые ладони на колени. Облака уже почти не закрывали небо, но осеннее мокрое утро еще не успело согреться, и Наташа поняла, что замерзла, замерзла до озноба. Плечи дрожали, нос хлюпал, пальцы на руках стали пунцовыми и не слушались.
Поднявшись со скамейки, Наташа прошла взад-вперед в попытках согреться. Выход был неприятен, но он был единственным. Надо возвращаться. Возвращаться с поражением, не выполнив того, на что все так рассчитывали. Возвращаться с пустыми руками, потеряв леммингов…
Девочка всхлипнула, но твердым шагом подошла к скамейке и вытащила из сумки коробок с крупинками вечности. «Зато, — через силу улыбнулась она посиневшими от холода губами, — как только попаду домой, сразу же приму горячий душ и согреюсь». И тут же вздрогнула от этой мысли. Она вспомнила, как, съев первую из крупинок, увидела себя явившуюся из будущего после путешествия. Ведь тогда действительно первым же делом она пошла в душ. Что-то в этом воспоминании беспокоило ее, что-то было не так.
Колчан! Тогда в колчане оставалось совсем мало стрел! А сейчас (Наташа бросила взгляд на скамейку, где лежал лук со стрелами) колчан был полон. Ни единой стрелы еще не было выпущено из лука. Ни одна стрела не была потеряна!
Значит… Значит выход есть! Это выглядело фантастическим и нереальным, но выход был, оставалось только его найти.
«Будет трудно, Наташ. Но у тебя все получится!» — вспомнила она слова, которые тогда были сказаны собой из будущего себе из прошлого. И повторила:
— Все получится…
В первую очередь надо было высохнуть и согреться. И еще постараться не попасться жандармам — наверняка ее ищут. Самой заметной приметой был, конечно же, лук. И Наташа запрятала его в парке под грудой осенних листьев. Затем, задумавшись о том, как лучше переменить внешность, заплела волосы в косички. Нельзя сказать, что теперь она стала неузнаваема, но выглядела девочкой помладше и от словесного описания теперь стала отличаться, а другого у жандармов и не было.
