А потом он положил перед Себастьяном его дневник, раскрытый на странице с оценкой за годовую контрольную. Небольшая, но жирная двойка таращилась на них, но Себастьяну было не до неё. Он смотрел на директора Барни, смотрел в его абсолютно ничего не выражающие глаза и думал о Ронни. Он подвёл его.
— К математике у вас, молодой человек, способностей нет, как я понимаю.
Себастьян не ответил, но и глаз не отвёл.
— Что ж…
Директор Барни помолчал. Остальные застыли, боясь лишний раз вдохнуть.
— Ты хотя бы готовился? — спросил вдруг он. Он, знающий всё. Видящий людей насквозь.
— Конечно, — еле слышно ответил Себастьян и опустил глаза.
— Лжёшь, — хлёстко сказал директор Барни. — А ложь я… — и он сделал такое лицо, что у Себастьяна скрутило живот. Все знали, что директор Барни ненавидит ложь. Он её не приемлет.
— Хоть что-то ты можешь сделать нормально? Хоть что-то ты умеешь, чёрт тебя побери?!
Себастьян молчал, почему-то думая о том, достаточно ли острая бумага дневника.
— Дайте-ка сюда эту вашу химическую чушь, — сказал вдруг директор Барни. — Ну же, я знаю, чем вы пользуетесь, и знаю, что она у вас ещё осталась. Несите. Ты, — указал он вдруг на одного из смертельно бледных учеников. — Неси. Быстро. А то хуже будет.
И тот повиновался.
Меньше чем через минуту в руках у директора Барни оказался флакон с «химической чушью». Он опустел уже больше чем наполовину, и львиная доля потраченной жидкости ушла на их тренировки. В том числе и тренировки Себастьяна.
— Хотя бы это ты умеешь? — директор Барни потряс перед носом Себастьяна бутыльком. — Хотя бы это?
— Да, — второй раз за несколько минут солгал Себастьян и сразу почувствовал, что сделал это зря.
— Надеюсь. Очень на это надеюсь. А иначе…
Ему можно было не продолжать.
Флакон со стуком опустился на парту перед Себастьяном. Там же вдруг оказалась стеклянная пипетка, которой они пользовались. Директор Барни положил руку Себастьяну на плечо.
— Исправишь сейчас эту двойку — и я забуду о ней, можешь мне поверить.
И Себастьян верил, но от этого ему было не легче. Руки у него дрожали. Он сглотнул, взял флакон и открыл его. Набрал пипеткой чуть-чуть жидкости и занёс её над дневником. Он не надеялся, что ему повезёт, особенно в таком состоянии. Себастьян смотрел на дневник, словно гипнотизируя его.
А потом прожёг в нём дыру.
* * *
Так Себастьян и оказался в кабинете директора Барни. Пока тот сыпал оскорблениями и проклятиями, в голове у Себастьяна вихрем носились мысли, из которых чётче всех вырисовывалась одна:
