это закончат. Таких приятных размышлений стены этого заведения ещё не слышали — ведь они были подкреплены верой в свой успех. Верой и надеждой. Саймон в разговоре не участвовал, предпочитая держаться особняком, как и раньше.
Ближайшие несколько дней у них не было математики или какого-либо ещё предмета, за который им стоило волноваться. Директор Барни сейчас уделял внимание именно их оценкам, остальное его не волновало. Он вошёл во вкус. Но все знали, что стоит кому-то провиниться в чём-нибудь ещё, он тут же переключит своё внимание на этот проступок. Поэтому все старательно избегали нарушения правил. Не сосредотачивались только на оценках. Вели себя осторожно. Почти безукоризненно.
Представители комитета должны были приехать через два-три дня. И тогда Себастьян, Ронни и Саймон сразу начнут действовать. Ронни был уверен, что всё получится. Мысленно они уже были готовы. Даже Себастьян забыл про свои сомнения.
Отсидев уроки (сегодня обошлось без жертв), они отправились в столовую. Еда здесь была безвкусная, что неудивительно. Директор Барни не стал бы тратиться на хорошие продукты для них. Доев, каждый мыл за собой посуду и вытирал её насухо. Мыл, естественно, дочиста — были прецеденты и по этому поводу. Себастьян, Ронни и Саймон держались далеко друг от друга. Чем ближе было исполнение плана, тем больше они боялись, что их заговор раскроют. Поэтому они сторонились друг друга как никогда.
Из них троих Саймон доел первым. Неловко встав из-за стола, отправился мыть посуду.
А потом…
Потом произошло то, что Себастьян не забудет никогда. Звук, с каким стакан, выскользнувший из рук Саймона, разбился об пол, будет сниться Себастьяну ещё много ночей. Звук разбившейся надежды.
Все знали, что директор Барни приходит в ярость от порчи имущества школы. Для кого угодно разбитый стакан, тем более казённый, был бы невесть каким событием. Но только не для директора Барни.
А ещё все знали, что директор Барни узнает, кто это сделал. Он просто задаст вопрос, и если ты не ответишь, то пеняй на себя. Так уж тут было заведено. Поэтому все стремительно отвернулись, как будто бы это снимало с них печать свидетелей преступления. Кое-кто успел выскочить из столовой, тем самым обезопасив себя.
Саймон смотрел на осколки у его ног, не понимая, как это могло случиться. В голове его лихорадочно билось две мысли: первая — хоть бы директор Барни этого не услышал и не узнал об этом, и вторая — нужно скорее убрать эти проклятые осколки. В голове Себастьяна билась только одна мысль — хоть бы это осталось незамеченным. Пусть им повезёт ещё раз. Ронни же побледнел и чуть не бросился помогать Саймону, но вовремя остановился. Ронни чувствовал, что их план на грани краха.
