Он не должен рассказать о том, что я была у стены! Он не должен рассказать о том, что я подходила к стене! Я был тиха и послушна. Я не закричала. Я не позвала охранников. Разве я не доставила ему удовольствия? Он не должен рассказать о том, что я ходила к стене!
Что ещё я могла бы сделать для него? Только бы он не шумел! Это место не так безопасно, как кажется. Сколько времени мы пролежали вместе? Он что, не понимает, что нас могли заметить со стены?
О, как я боялась, что нас могут увидеть охранники! Да ведь, наверное, уже и время отдыха подходит к концу! Остальные вот-вот выйдут в сад! Что, если сюда придёт та, которая назначена старшей над нами? Что, если она нас здесь обнаружит?
Но что мне делать с накатившей нам меня беспомощностью, которая предшествует экстазу? Теперь всё было в его руках. Я застонала, в отчаянии глядя на него. Этот мужчина подвёл меня к точке, за которой он мог делать со мной всё, что хотел.
Теперь я была его полностью.
Насколько же радует их, какое доставляет им удовольствие, подумала я в тот момент, такая власть над нами! Но я сама цеплялась за него, ибо была совершенно беспомощна. Он мог делать со мной всё, чего бы ни пожелал. Всё было в его руках.
О, пусть этот окажется милосердным! Пусть он будет милосердным!
Как хорошо у них получается выжимать из нас нашу капитуляцию!
Пусть этот будет добрым! О, пожалуйста, окажись добрым! Пожалуйста, будь добрым!
Лицо незнакомца нависало надо мной, его глаза были прямо передо мной. А я, отчаянно цепляясь за него руками, жалобно смотрела в эти глаза и умоляла их.
Внезапно меня осенило, а что если он пришёл сюда, чтобы украсть меня? Меня, или просто одну из нас? Сорвать цветок, схватить и унести, как сочный фрукт из сада? Но такое почти невозможно сделать. Безусловно, иногда «цветы» из садов исчезают, но в большинстве случаев за этим стоит кто-то из охраны или из персонала. Это опасно, но возможно. Но он не был из этого дома, ни служащим, ни работником, ни охранником, в этом я была уверена. Таким образом, как без знания дома, без ключей, паролей, без сообщников внутри, он мог надеяться переправить меня через стену или провести через ворота, миновав охранников? Как он мог надеяться подняться на стену, утыканную поверху загнутыми вниз острыми клинками? Но он, кажется, утверждал, что его знают в доме. Могло ли это быть правдой? Если это так, то остаётся предположить, что он мог бы, в отличие от такой как я, просто взять и уйти. Возможно, ожидая кого-то, он забрёл в сад, чтобы скоротать время. Тогда он вполне мог увидеть меня под стеной, и, возможно, среагировав на мою красоту, в конце концов, многие мужчины находили меня таковой, решил на досуге поприставать ко мне и развлечься.
